Элен всей душой желала, чтобы поскорее вернулись официанты и нарушили неловкое молчание. И тут взволнованный, приглушенный голос Эдуарда заставил ее оцепенеть, а сердце – застучать неистово и сильно.
– Но это можно исправить, разве не так, дорогая? Ты ведь сама сказала, что все меняется. Наш старый договор отлично послужил нам, а теперь – не хотела бы ты попробовать немного изменить его? Это и будет твоей новой проблемой.
Чувствуя, как ее охватывает панический страх, Элен попыталась собраться с мыслями. Он и в самом деле предлагает изменить их отношения? Превратить формальный брак в настоящий? В полном смысле этого слова?! Если бы он сделал такое предложение месяц назад, прежде чем Элен узнала о его романе с графиней (который он и не думает отрицать), разве не ухватилась бы она за это предложение обеими руками?
Конечно же она согласилась бы. Она полюбила его давно, но приписывала счастье, испытываемое в его присутствии, удовольствию от работы с такой незаурядной, щедрой личностью…
Элен понимала, что он ждет ответа, но не могла произнести ни слова. Язык одеревенел, горло сжал спазм. Никогда в жизни она ничему так не радовалась, как появлению двух официантов, которые неслышно возникли в узком проходе между двумя рядами тропических растений. Один собрал со стола посуду, другой поставил полдюжины вазочек со всевозможными салатами, грибы, приправленные травами и запеченные в красном вине. К огромному облегчению Элен Эдуард не сделал больше попытки повторить свой вопрос, и ее беспокойство мало-помалу улетучивалось, по мере того как воздушное земляничное суфле сменило абрикосовое мороженое. К тому же Эдуард, как никто, умел развеять ощущение неловкости.
Он околдовал ее своими чарами, другого объяснения не может быть, думала основательно захмелевшая Элен. Она жадно впитывала эти, по-видимому, последние, мгновения счастья. Эдуард завел легкий, остроумный разговор с присущим ему неподражаемым умением смеяться над собой, которое она всегда находила очень привлекательным. Это делало его, несмотря на всю его власть, богатство и железную волю, простым и милым. Милым…
Женщина смотрела на сидящего перед ней мужчину, и глаза ее сияли. В этот миг она принимала все случившееся с ней, ничего не могла изменить и уже не пыталась бороться с собой. Его присутствие опьяняло ее сильнее, чем шампанское или дурманящие экзотические запахи. И когда он встал и предложил ей руку, Элен взяла ее и легко поднялась, не чувствуя своего тела. Эдуард сказал, обращаясь к появившемуся официанту.
