— Позже, — улыбнулась та. — Я сама начну, ладно?
Часа через два, когда они уже выехали из города, пронеслись мимо заснеженных полей и лесов — февраль заканчивался, но весной еще и не пахло, — Даша свернула на проселочную дорогу. Они ехали вдоль каких-то амбаров, миновали пару-тройку развалившихся деревушек и, наконец, заехали в густой еловый лес. Ели были громадные, старые, аж черные от возраста, и пушистые лапы прогибались под тяжестью снега, а дорога была хуже некуда — ухабистая, кривая, узкая. И чем дальше, тем ближе подступали деревья — скоро машина с трудом пробиралась сквозь ветви, которые стегали по окнам.
— Даш, мы вообще где? — не без страха поинтересовалась Аврора.
— Да здесь участок такой мерзкий… — сосредоточившись на дороге, ответила та. — Сейчас прорвемся.
Задул ветер, срывая с деревьев снежные хлопья, все завертелось, закружилось, и Аврора с трудом понимала, куда они едут — ничего не было видно.
Наконец дорога стала немного шире, и хоть метель не прекращалась, они теперь продвигались вперед с б?льшим удобством — ухабов было меньше, да и ели расступились.
Еще часа полтора ехали через лес — и ни одной встречной машины, но Аврора отчего-то, вместо того чтобы волноваться, наоборот, расслабилась, впала в дрему и не могла себя заставить произнести ни слова. Она прикрыла глаза и, поклявшись себе не спать ни в коем случае, неожиданно отключилась. Когда Даша начала ее трясти за плечо, Аврора поняла, что вроде бы не спала, но в то же время и не ощущала действительности.
— Что? — спросила она. — Приехали?
— Почти. — Даша ткнула пальцем в ветровое стекло: — Видишь сосны?
Аврора пригляделась: и правда впереди высились сосны.
— Проедем их и будем на месте, — сообщила Даша.
— А это… — Аврора протерла глаза. — Почему стоим?
— Мне надо кое-что тебе сказать. — Даша поставила машину на ручник и повернулась к подруге.
— Слушаю. — Аврора перегнулась на заднее сиденье и покопалась в сумке — искала банку с кофе, который пару часов назад был горячим, а теперь наверняка остыл.
Даша потянула ее за шкирку, вернула на переднее сиденье, достала из бардачка банку, открыла и отдала подруге.
— У меня очень необычная семья, — призналась она. — Ты сейчас, конечно, не о том подумаешь, но я тебе все-таки ничего подробно рассказывать не буду. Выедем из леса, ты все увидишь своими глазами, а потом, клянусь, я тебе объясню, что будет нужно. Главное — ничему не удивляйся. Сделай вид, что все идет как обычно, не разевай рот и ни о чем ни спрашивай. Как только мы окажемся у нас в комнате, я отвечу на твои вопросы.
