- Ну и будь,- великодушно позволил Карим. Сейчас он чувствовал особо приподнятое настроение: он, безвестный психически больной человек, стал главным врачом!
Разошлись с шумом и гамом. Спать никому не хотелось, да и негде было. Лежачих втиснули в переполненные казармы, вызвав поток проклятий и ругани со стороны прижившихся здесь беженцев, хотя они и сами были на птичьих правах. Впрочем, если взять орла и сравнить его с какой другой пичугой, то у первого птичьих прав гораздо больше...
Глубокой ночью Юрка-сирота вернулся к пепелищу. Целый день он как неприкаянный ходил по городу, надеясь увидеть Машу. Первым делом он проник в полк, бродил среди палаток беженцев, громко звал ее по имени. Но никто не видел худенькой девушки в мини-юбке. Потом Юра пошел по центральной улице, вышел к штабу Национального фронта, спросил о Маше у разбитных парней с автоматами, которые стояли у входа. "Не видели, брат",- ответили ему.
В лечебнице, освещая путь спичками, он пробрался в палату, где лежало скрюченное тело. Когда он осветил страшный угол, то с ужасом и изумлением обнаружил, что труп исчез. Юрка пробежал по палате, заглядывая под все койки,- черного тела не было. "Но ведь я своими глазами видел! Ведь не померещилось же мне..." Юрка вбежал в соседнюю палату, обыскал и там все углы, но тщетно. Он сел на железную раму кровати и тихо расплакался. "Значит, уже похоронили..." Теперь он понял, что жизнь его закончилась.
С этими горькими раздумьями Юрка спустился вниз, уже не вздрагивая от скрежета стекол под ногами: все было безразлично. Он не стал ложиться в каморке, открыл подсобку (ключи носил с собой), чиркнул спичкой о коробок и увидел то, что и хотел увидеть: семь новеньких полированных гробов с завитушками, рюшечками и прочими "примочками". Он с трудом стащил верхний гроб - не лезть же под потолок! - снял крышку с крестом, положил в сторону. Внутри было что-то вроде перинки. "Мягко будет",- грустно подумал Юрка, поколебавшись, снял кроссовки, потом носки, сразу ощутив влекущую прохладу земли. Он ступил в уготованную деревянную нишу, мрачно усмехнулся, представив себя со стороны, опустился на колени, потом осторожно вытянулся, сразу почувствовав жесткость деревянных боков. И тут же стал подпирать, давить в бок нож, который он носил в последнее время. Юрка вытащил его из-под себя - почти живое существо, даже в чехле осязаемо ощущалось отточенное лезвие... "Хуже некуда",- подумал он, сжимая нож и сожалея лишь о том, что не сгорел вместе с Машей...
