- Где Маша, где Маша? - повторял он лихорадочно, не ведая и не веря, что эта безобразная кукла может быть... Он вздрагивал всем телом, расталкивал полуживые, бесчувственные тени. Всхлипывая и повторяя одно и то же, он несколько раз обошел вокруг здания, но Маши не было и никто не мог сказать, где она. Тогда он решил посчитать людей, чтобы выяснить, все ли на месте. Однако больные никак не могли понять, что от них требовалось. Появились инициативные помощники, которые перетаскивали вяло соображающих с места на место. В результате Юра мог довольствоваться лишь картиной бессмысленного брожения среди возгласов и ругани...
- Какая сволочь подожгла больницу?
- Разве ты не знаешь? - округлил печальные глаза Сыромяткин.
- Пиросмани поджег,- пробурчал вымазанный в саже Карим.
- Где он, гад, я убью его! - затрясся в бесполезном гневе Юра.
* * *
Хамро решил, что пора приготовить коронное блюдо каждого азиатского человека - плов. И да простит ему аллах, что делает его из свинины. В конце концов на войне не выбирают. Он пошел на базар; торговало не более десятка человек. Он выменял на старую солдатскую шапку пакетики с кинзой, зрой, красным перцем двух сортов - жгучим и сладким, барбарисом, еще одному ему известными приправами, прихватил пару головок чеснока. Морковка, рис на полковом складе еще оставались, и, пока это все не исчезло, он сделает такой плов, какой эти русские офицеры ни разу в жизни не ели, хоть и живут тут по десятку лет. В городских забегаловках, в этом Хамро был убежден, не умели готовить.
К священнодействию он приступил после четырех дня, чтобы уставшие за день люди смогли не торопясь, за разговорами, оценить качество блюда и его, Хамро, кулинарное мастерство. Внутренний голос подсказывал ему, что это будет не просто добротный и сытный ужин, который вскоре забудется, а некая тонкая нить, вплетенная в ту долгую или короткую веревочку, которая называется судьбой, маленький рычажок, способный тихо и незаметно подправить, подлатать его жизнь. Все эти подспудные, труднообъяснимые словами чувства поселились в голове приблудного повара. Тревога, нервный азарт преобразили его, что сразу приметил Костя-Разночинец, которого притянули за здание санчасти необычайные запахи.
Костя взял Хамро под свое покровительство, преувеличенно строго проверял качество пищи, чистоту посуды, полов в санчасти. Все эти отнюдь не обременительные заботы бывший узник с удовольствием брал на себя. И, как дворняжка, которую приласкал первый встречный, был верен и беспрекословно послушен капитану. Офицеры подначивали Костю: где откопал такого худого бродягу? А Хамро и не скрывал, скромно отвечал, что из казенного дома напротив. Как ни странно, на офицеров это впечатления не производило. "Наверное, потому, что они сейчас тоже вроде как зеки",- понимал недавний арестант.
