Очень близко, в нескольких дюймах от лица, закачалась ромбовидная головка. Эраст Петрович слышал тихое, прерывистое шипение, видел острые клычки, раздвоенный язычок, но не мог сдвинуться ни на волос. По лбу сбегал ледяной пот.
Раздалось странное пощелкиванье – этот звук издавал старик, будто побуждая рептилию поторопиться.
Пасть качнулась к горлу Фандорина, и он поскорей зажмурился, успев подумать, что не может быть ничего страшнее этого ужаса. Даже смерть станет благословенным избавлением.
Прошла секунда, другая, третья.
Эраст Петрович открыл глаза – и не увидел перед собой змеи.
Но она была здесь, он чувствовал её движения.
Кажется, гадина вознамерилась поудобней устроиться у него на груди – свернулась клубком, хвост пролез под рубашку и щекотно заелозил по рёбрам.
Фандорин с трудом сфокусировал взгляд на старике – тот по-прежнему в упор смотрел на парализованного, но что-то в глазах-угольях изменилось. Теперь в них, пожалуй, читалось удивление. Или любопытство?
– Эраст Петрович! – донеслось откуда-то издалека. – Фандорин! Ничего, если я войду?
То, что произошло далее, не заняло и секунды.
Старый японец в два бесшумных прыжка оказался у окна, подскочил, перевернулся в воздухе, в полёте опёрся одной рукой о подоконник, и исчез.
Тут на пороге возник Всеволод Витальевич – в панаме, с тросточкой, готовый к пешеходной экскурсии.
По шее Фандорина пробежали колкие мурашки, он обнаружил, что может повернуть голову.
Повернул, но старика уже не увидел – лишь покачивалась занавеска.
– Эт-то ещё что такое? Гадюка! – закричал Доронин. – Не двигайтесь!
Змея перепуганно метнулась с груди Эраста Петровича в угол комнаты.
Консул бросился за ней и принялся бить тростью по полу – так яростно, что палка с третьего удара переломилась пополам.
Титулярный советник оторвал затылок от ковра – кажется, паралич понемногу проходил.
– Я с-сплю? – пролепетал он, едва ворочая языком. – Мне п-приснилась змея…
– Не приснилась. – Доронин брезгливо, обернув пальцы платком, поднял за хвост убитую рептилию.
Рассмотрел, сдвинув очки к кончику носа. Поднёс к окну, выбросил. Осуждающе поглядел на похрапывающего Масу, тяжело вздохнул.
Потом взял стул, сел напротив вяло ворочающегося помощника, воззрился на него тяжёлым взглядом.
– Ну вот что, дорогой мой, – сурово начал консул. – Давайте-ка без дураков, начистоту. Каким вчера серафимом прикинулся! В бордели не ходит, про опиоманов слыхом не слыхивал… – Доронин втянул носом воздух. – Опиумом не пахнет. Стало быть, предпочитаете инъекции? Знаете, как называется то, что с вами произошло? Наркотический обморок. Не мотайте головой, я не вчера на свет родился! Сирота мне рассказал про ваши вчерашние подвиги в притоне. Хорошего же слугу вы себе подобрали! Это он добыл вам наркотик? Он, кто же ещё! И сам попользовался, и хозяину услужил. Скажите мне одно, Фандорин. Только честно! Давно пристрастились к зелью?
