Через несколько секунд раздался спокойный и знакомый голос:
— Товарищ Раковский? Здравствуйте. Я прочитал вашу брошюру о генералиссимусе Суворове и хочу поделиться с вами некоторыми соображениями. Вам надо продолжить работу над материалом. И потому хочу поддержать вас конкретными предложениями по тексту. У вас есть чем записывать?
А у Раковского ничего кроме пачки «Беломора» и обгорелых спичек под рукой не было. Но об этом не скажешь вождю!
Он вытащил обгорелую спичку.
— Записывайте. На странице третьей, второй абзац сверху. Вы пишете… Я предлагаю развить эту, мысль в таком направлении. На странице семнадцать последний абзац. Вы пишете… Можно было бы подумать и над таким вариантом. На странице двадцать второй…
А будку с телефоном уже атаковали недовольные граждане. Безобразие! Столько времени занимать телефон-автомат! Ему стучали, дверь открывали.
— Что там у вас происходит? — послышалось в трубке.
— Извините, товарищ Сталин. Но больше я разговаривать не могу…
Под гул неодобрения очереди покидал телеграф Леонтий Иосифович.
Вернувшись домой, в комнату-пенал, он взял листок бумаги и начал переносить с пачки «Беломора» державные указания.
Потом начал размышлять над происшедшим.
Прошло минут десять.
Вдруг два звонка в дверь квартиры.
Раковский пошел открывать: так полагалось звонить ему.
В дверях стояли двое молодых людей в спецовках с мотками провода, чемоданчиками и телефонным аппаратом.
— Раковский? — спросит один из них.
— Да. А в чем дело?
— Вот велено поставить вам аппарат. Тянем воздушку. Они прошли в комнату.
— Куда аппарат поставим?
— Да вот на тумбочку, пожалуй, — ответил хозяин.
Монтеры тут же установили аппарат, подключили его к какой-то системе, проверили исправность работы и, попросив расписаться в банке наряда, распрощались.
Прошло еще несколько минут.
И неожиданно резко и продолжительно зазвонил телефон.
Раковский даже вздрогнул.
Снял трубку и услышал знакомый голос:
— Товарищ Раковский?! Теперь вы можете со мной говорить?! Так продолжим. Страница двадцать вторая третий абзац сверху…
Приехавший в дом творчества работников кино в Болшево Александр Львович Дымшиц, оформив свое пребывание в администрации, отправился в свой коттедж.
И неожиданно был остановлен радостным голосом:
— Александр Львович!
На крыльце соседнего домика увидел приветствовавшего его Юлиана Семенова.
— Рад вас видеть! Не правда ли, я похож на старика Хэма?!
Он явно намекал на свое сходство с Хэмингузем.
Дышиц тут же отозвался:
