— Существенное. Если вы хотите именно этого, то я предлагаю вам поехать со мной.
— Зачем?
Мадина настолько не ожидала такого предложения, что даже не возмутилась, а лишь удивилась.
— Затем, чтобы ваш выбор лежал в более широком диапазоне, — усмехнулся Аркадий Андреевич.
Это была чеканная формулировка. Они с Мадиной стояли друг напротив друга и смотрели друг на друга прямо, неуклончиво.
— Ведь вы хотите перемен? — повторил он.
Она молчала секунду, не больше. И ответила:
— Да.
— Пойдемте.
И она пошла вслед за ним, и прошла перед ним в дверь, ведущую в коридор, от ошеломления забыв даже проститься с Леночкой.
И вот теперь она сидела в его квартире, которая словно плыла над Москвой всеми своими окнами, и понимала, что участь ее действительно переменилась.
Когда Аркадий Андреевич привез ее сюда, Мадина растерялась. Держаться непринужденно ей удалось только в первую минуту.
— А… почему студия? — глупо пролепетала она, оглядывая серые бетонные стены.
— Вообще-то студией это не назовешь, конечно. Разве что из-за формы помещения. Но я здесь не танцую и не рисую. Это просто квартира, — невозмутимо ответил он. — Новая квартира.
— Но… зачем вы меня сюда привезли? — выговорила она еще более глупым тоном.
Аркадий Андреевич коротко улыбнулся.
— Не бойтесь, — сказал он. — Мои намерения чисты, как слеза младенца. Я всего лишь хочу предложить вам другой вариант трудоустройства.
— То есть какого же трудоустройства? Здесь?
— Да. А что в этом странного? Вы же видите, квартира не отделана. Кто-то должен заняться ее отделкой.
— Как? — оторопело произнесла Мадина. — Вы хотите, чтобы я отделывала вам квартиру?
— А что в этом особенного? — пожал плечами он.
— То есть как что особенного?! — возмутилась она. — Я… И вообще, я не умею!
— А вам и не надо ничего уметь. Маляры-штукатуры имеются. И даже прораб, который будет ими руководить, тоже в наличии. Вам надо просто придумать, какой должна быть эта квартира. Задача несложная и даже приятная.
— Но я же не дизайнер! — воскликнула Мадина.
Его предложение показалось ей таким абсурдным, что она даже не знала, как ей ко всему этому относиться. Как к оскорблению? Или как к недоразумению? Или… Непонятно!
— У вас есть вкус, — сказал Аркадий Андреевич. — А это, собственно, единственное, что необходимо для данной цели.
Он говорил об этом с такой уверенностью, как будто они не познакомились всего пару часов назад — да и не познакомились ведь, просто случайно узнали, как кого зовут! — а были знакомы много лет и у него была тысяча случаев убедиться в Мадинином вкусе.
