Ребенок должен был родиться в конце сентября. Это был новогодний ребенок. От той ночи, когда Альгердас пил крюшон из кувшина и ловил мышь в ладонь.
Но об этом Мадина старалась сейчас не думать.
И получалось, что думать ей в общем-то не о чем. Все остальное в ее нынешней жизни не относилось к области мысли. Она ела, спала, гуляла по саду, в положенное время посещала врачей — и все. Если и возникали какие-либо неурядицы, то настолько мелкие, что их можно было считать вовсе не существующими.
Только один раз такая вот внешняя, житейская неурядица зацепила ее сознание — когда оказалось, что она забыла в Москве свой паспорт.
Это выяснилось в женской консультации, куда мама привела ее, чтобы она встала на учет по беременности. Впрочем, когда Мадина не обнаружила паспорта у себя в сумке и вспомнила, что вообще не привезла его с собой в Бегичево, то в ту же секунду оказалось, что в этом нет ничего страшного. Врач Ирина Ивановна была не только доброй знакомой, но даже и соседкой, жила через два дома от Веневцовых. К тому же выяснилось, что и номер Мадининого паспорта у мамы зачем-то записан и его нетрудно переписать во все необходимые графы и строчки, было бы желание. А желание такое у врача, конечно, было, свои ведь люди.
— Вот видишь, Мадиночка, — сказала Ирина Ивановна. — Все проблемы решаемы. Главное — здоровье. Что-то мне твой гемоглобин не нравится. Вы ей, Ольга Тимофеевна, гранаты давайте, — распорядилась она. — И на воздух почаще выводите.
В другой раз Мадина улыбнулась бы, услышав, что про нее говорят таким образом. Будто про комнатную собачку! Но сейчас ей было все равно. Она не сопротивлялась ни гранатам, которые папа стал закупать для нее просто в оптовых количествах, ни свежему воздуху, ни ягодам, которые размораживались для нее ежедневно…
— Внук! — говорила мама со счастливым придыханием. — Боже мой, ведь мы уже отчаялись дождаться!
— Или внучка, — тут же уточнял папа.
— Ну, это вообще не имеет значения. Лишь бы здоровенький родился.
Они не говорили ничего особенного, только то, что говорят все хорошие люди перед рождением первого внука. Они не приставали к Мадине с расспросами о том, как же все-таки складываются ее отношения с Альгердасом, и он ли отец будущего ребенка, и появится ли он когда-нибудь на ее горизонте. В общем, они вели себя тактично, безупречно, идеально. И Мадина ни за что не сумела бы объяснить, почему так тягостны ей и родительские заботы, и вся ее нынешняя жизнь.
