— Я вернулась на стоянку кораблей, чтобы повидаться с вами. Куда вы идете?
— Назад, в бараки Спартанцев.
— Вы этого хотите? Будете снова Инспектором?
— Ну как сказать? Не очень хочу, но что мне остается? А что вы делаете здесь?
— Я вернулась, чтобы отдать вам ваш значок. — Она протянула его спартанский значок. Им он когда-то застегнул ее разорванную леопардом одежду. Это было в начале их знакомства.
— Напрасно беспокоитесь. Я хотел, чтобы он остался у вас.
— Но вы не сказали мне этого. Как я могла это знать? Кроме того, я не хочу хранить ваш значок.
Она наклонилась и приколола значок к его униформе. Он удержал ее руку. Элея посмотрела на Дерринджера, и он увидел волнение на ее лице. Однако он мог лишь гадать о его причинах.
— Элея… — произнесен.
— Да, вы что-то хотите мне сказать?
— Я не умею говорить.
— И все же говорите.
Что-то похожее на гримасу боли или смущения пробежало по его лицу, голос его звучал сдавленно:
— Хорошо, я скажу, хотя я полон смущения и боюсь, что умру от стыда, если вы будете смеяться надо мной. Я люблю вас, Элея. Я полюбил вас, как только впервые увидел. Ваш светлый облик помогал мне, когда, казалось, весь этот безумный мир пошел против меня. Я думал о вас, сражаясь в поединке на Арене. И в Зоне Смерти ваш облик поддерживал меня и вселял надежду. О, Элея, я знаю, вы служите Богине, я же Спартанец. Однако я перестану быть человеком, если сейчас же не признаюсь в том, что нежно люблю вас.
— О, Дерринджер, я тоже вас люблю! — воскликнула Элея и неожиданно очутилась в его объятиях. Они ухватились друг за друга, как за якорь спасения, эти два гордых человеческих существа, победивших свою гордыню и нашедших в себе мужество признаться в своих чувствах.
Дерринджер внезапно рассмеялся.
— Я знаю, что должен сейчас сделать! Я уйду в отставку, откажусь от звания Спартанца и должности Инспектора, ибо я готов вместе с вами служить вашей Богине! — восторженно воскликнул он.
— Вы этого не сделаете, Дерринджер, — остановила его Элея. — Я решила, что достаточно послужила миссис Вишну и всему, что за нею стоит.
— Элея, могу ли я надеяться, что вы согласитесь стать моей женой?
— Конечно же, можете, вы большой глупый недотепа!
Они снова целовались, и казалось, ничего, кроме этого, в мире больше не существовало.
Наконец, переведя дыхание, Элея спросила:
— Какой ты хочешь, чтобы была наша жизнь, дорогой? У тебя есть какие-нибудь планы?
— Да, еще бы! — живо откликнулся Дерринджер — Ты этого не знаешь, но я стал очень богатым человеком.
