Вне себя от ярости, Кэтлин захлопнула чемодан и, схватив его, направилась по коридору к номеру Мела.
Пришло время наконец высказать начистоту все, что она о нем думает! Нет, так не годится – еще, чего доброго, он в ответ скажет какую-нибудь гадость: мол, для того чтобы думать, надо по крайней мере иметь мозги, а у нее голова как пробка…
Тогда ей придется его убить.
Какой у него номер? Кажется, этот. Она забарабанила в дверь. Мел открыл тотчас же, будто ждал ее появления.
– Передумала насчет обеда? – весело спросил он.
– Еще чего! У тебя – мои вещи. А вот – твои, – задыхаясь, выпалила она, всовывая ему чемодан.
– Ты же утверждала, что не ошибаешься!
– А ты? Ты знал, что берешь мой чемодан! Что ты там искал?
Улыбка Мела погасла.
– Ничего, – холодно ответил он.
– Может, мои заметки?
– Никогда не нуждался в чужом материале, – теперь уже ледяным голосом сказал он.
Кэтлин собралась было ему ответить, но сдержалась, понимая, что сорвется.
– Тебе что-то понадобилось, но не представляю, что именно, – сказала она и вышла.
Уже за обедом, состоявшим из салата и фруктов, она поняла, что вела себя отвратительно. К чему было подозревать его в неблаговидных намерениях? Зачем Мелу ее записи? Он действительно не нуждался ни в них, ни в ней самой.
Быть может, именно в этом и была вся беда. Быть может, все у них сложилось бы иначе, знай она, что нужна ему, будь они на равных. Но все было иначе. Он всегда рассчитывал только на себя: таким он был в работе, таким оставался и в их совместной жизни. Он сделал карьеру с головокружительной скоростью, в то время как Кэтлин шла черепашьим шагом. Эгоизм. Эгоизм стал причиной крушения их союза. А может, это был не его, а мой собственный эгоизм? – в растерянности подумала она.
Откровенно говоря, Мелу совсем не улыбалось обедать в ресторане одному: вокруг него будут сплошные пары – как в Ноевом ковчеге. Он в конце концов тоже заказал обед в номер – пиццу, булочки с яйцом и пиво. Он пододвинул столик к постели, скинул туфли и рубашку и включил телевизор.
Мел не мог взять в толк, что происходит с Кэтлин. Со времени их развода она всегда держалась обиженно, однако еще ни разу не обвиняла его в каких-либо гадостях или жульничестве. Она всегда была справедлива. Даже когда очень злилась. Она же знала, что он не способен на низость. Тогда откуда эти дикие обвинения? Мела мучил и еще один вопрос, на который он не находил ответа: задели бы его подобные обвинения, если бы они исходили от кого-то другого?
