— Будем действовать таким манером, — тихо, но внятно произнес. — Смолин проберется кустами и откроет огонь по бандитам слева. Мы, — и вскинул глаза на Платонова, — тоже пойдем на сближение, ударим в спину. Пока очухаются, тут им и крышка.
Смолин не одолел и одной трети расстояния до оуновцев, как они двинулись дальше. Замысел Морозова сорвался.
Но вскоре бандиты подошли к лесной сторожке, принялись о чем-то совещаться.
— Удобное место, ребята! — загорелся Морозов. — Загоним их в хату и не дадим выйти. Придержим, пока не придет подмога.
Неожиданное нападение было для оуновцев как гром среди ясного неба. Потеряв несколько человек убитыми, они, как и предполагал Морозов, укрылись в сторожке. Быстро оправившись от замешательства, открыли беспорядочный огонь из окон и чердака. Пули рвали кору деревьев, за которыми укрылись пограничники, хлестали по кустарнику.
Неожиданно послышался гул мотора.
Смолин повернул голову, прислушался: «Хорошо бы — наши!» И тут же Платонов звенящим голосом сообщил:
— Подмога! На-аши!
По лесной дороге, подпрыгивая на корнях и ухабах, мчался заставский грузовик. Вот он остановился. Пограничники, как горох, посыпались из кузова…
Вовремя, очень вовремя!
— Ра-та-та-та! Ра-та-та-та! — лаяли немецкие «шмайсеры». С чердака короткими злыми очередями бил пулемет.
Капитан Кондратьев предложил оуновцам сдаться. В ответ — свинец.
4
Смолин терпеливо выждал, когда в слуховом оконце появится краешек серой папахи, и выстрелил по-снайперски. В выстрел вложил всю накопившуюся злость. Пулемет умолк.
И тотчас вперед рванулись Морозов, Платонов и еще кто-то. Звонко лопнула брошенная в окно граната. За ней другая… Третья взорвалась на чердаке… Оборвалась трескотня выстрелов. Донесся специфический кисловатый запах взрывчатки. — Сдаемся! Сдаемся! — донесся прыгающий голос. — Не стреляйте! На ржавых петлях протяжно заскрипела дверь. Вытянув руки вверх, показался, припадая на правую ногу, худой, как жердь, бородач. На лице страх, смятение. Под кустистыми бровями бегающие глаза. Верзила с окровавленной повязкой на голове, взъерошенный парень…
— Сдаюсь… Сдаюсь… Сдаюсь…
С ненавистью смотрел на выходивших из сторожки Смолин. Вот те, кто зарубил топором родителей девочки, убил бойца, уничтожил его семью!… Что, что это за люди? Что толкнуло их против своего народа?!
Капитан Кондратьев коротко допросил нескольких оуновцев. Кто отмалчивался, вилял, юлил, сваливая все на других; кто, надеясь смягчить свою участь, выложил все, что знал. Оказалось, после зверской расправы в селе главарь и еще полдесятка бандитов ушли в другом направлении. Никто не мог назвать имени и фамилии главаря. Служил он при гитлеровцах в зондеркоманде. Знали его под кличкой «Сокол». Не один он, все в боевке для конспирации брали себе всевозможные «псевдо». Были тут: Ворон, Хвыля, Гром, Хмара, Ястреб…
