Медленно тают тени. Неясные, будто смазанные силуэты деревьев и кустов становятся более четкими. Наступает рассвет.
На другой стороне речки возникают какие-то люди. Впереди, с ручным пулеметом на плече, — двухметровый верзила в папахе. Треугольная кобура парабеллума оттягивает пояс. За верзилой кряжистый парень в шинелишке и сапогах с короткими широкими голенищами. Фуражка с трезубом сдвинута на затылок. На шее — тонконосый немецкий автомат…
«Один. Два. Три… — беззвучно шевеля губами, подсчитывает Смолин. — Семь. Восемь… Тринадцать… Шестнадцать…»
«Они?» — поднимает глаза на Морозова.
«Они», — отвечает взглядом Морозов.
Да, то оуновцы, или, как их еще называют по имени главаря Бандеры, бандеровцы. Они убивали сельских активистов и их семьи. Рвали связь. Обстреливали воинские автомашины. Поджигали фабрики и лесопилки. Минировали дороги… Не за страх — за совесть служили фашистам. Обманывали народ, что ничего, мол, общего с гитлеровцами не имеют, а на самом деле все по их подсказке делали. В Берлине специально для оуновцев даже офицерская школа была создана и курсы эмиссаров…
Смолин глубже натянул пилотку, взялся за автомат.
— Не горячись, — остановил Морозов. — Дистанция большая. Не достанешь, только обнаружишь себя. Сделаем иначе. Ты, Платонов, — бегом к розетке! Доложи на заставу. Мы начнем преследование. Навяжем бой, а там и наши подоспеют.
— Да как же так? — сказал с запинкой Платонов. — Их вон сколько, а вас… двое… Всего двое…
— А ты что, не в счет? Доложишь на заставу и нас догонишь. Уже не вдвоем будем, а втроем.
* * *
Цепочка оуновцев пересекла поляну и по песчаной дороге втянулась в лес.
Морозову и Смолину у моста через речку встретилась девочка лет четырнадцати. Одежда окровавлена. Глаза дико блуждают, в волосах седая прядь…
Увидев пограничников, девочка бросилась к ним. Она пыталась что-то сказать, но только судорожно ловила ртом воздух. Говорила бессвязно, обливаясь слезами: оуновцы зарубили топором отца — председателя сельсовета и мать… И еще убили вернувшегося с фронта по ранению красноармейца, заживо сожгли жену его и троих детей…
Смолина трясло. Что сказать, чем успокоить несчастную? Какие найти слова утешения? Да и найдешь ли?
3
…Оуновцы остановились на перекур. Морозов и Смолин замерли метрах в двухстах от них. Появился багровый, запыхавшийся Платонов.
— Товарищ старшина, — зашептал. — Ваше приказание… Морозов предупреждающе выставил ладонь. Вижу, мол, что выполнил. Молодец.
