После долгих расспросов — кто стучит и что нужно в такой поздний час — загремел засов. В дверях — старик с желтой, будто полированной лысиной. Исподняя рубаха выпущена поверх штанов. В высоко поднятой руке — оплывшая свеча. На стенах фантастические тени.
— Часа два назад приходил кто-то, просился переночевать, не отказываюсь. Но я не пустил. Чужая душа — потемки. Пустишь и потом намучаешься, как Христос с дьяволом. Верьте не верьте, гражданы-товарищи, а кроме меня и жинки, никого в хате нет. Дети по свету разбрелись, и мы вдвоем со старухой небо коптим…
Помогая себе руками, хозяин клялся и божился, призывая в свидетели всех святых и саму богородицу, что говорит истинную правду. Но все же приступили к осмотру. На слово верить не будешь. Служба…
Жена хозяина невысокая, сморщенная, вся в черном, съежилась, как береста на огне, повернулась к иконам.
— Господи Иисусе, сохрани и помилуй нас, грешных! Отче наш, иже еси на небеси…
«Молись, молись, божий одуванчик, — думал Смолин. — И бог не поможет, если дали убежище нарушителю…»
В хозяйственных постройках и комнатах никого не было. Хозяин степенно кашлянул, потер подбородок. Вот-де не поверили, что в доме посторонних нет, но он не обижается. Конечно, мало приятного, когда приходят с обыском, заглядывают под кровати, но что ж, он понимает. Работа такая у чекистов… А сейчас, когда все кончено, он приглашает перекусить чем бог послал.
— Господи, боже мой! Как же так отказываться? Зараз жинка в один момент соорудит яичницу с салом. А к ней, само собой, полагается и чарка. У меня как раз есть отличный, прямо-таки замечательный…
Смолин не дослушал, обернулся к Головину:
— Чердак еще остался. Пошли, проверим!
В сенях снизки сушеных грибов. Недоуздок… В углу покрытые холстиной бадейки.
Дик проворно взобрался по лестнице, прыгнул в открытый люк, только хвост мелькнул. Смолин — за ним. Вот еще одна неровная ступенька, и голова окажется вровень или, пожалуй, даже выше пола чердака. Трудно одолеть эту одну-единственную ступеньку. Не свалишься ли с нее с простреленной головой? Разве мало было таких случаев? Разве не погибали чекисты и пограничники на таких вот операциях?… Справедливо говорят: на миру и смерть красна. Одно — идти в бой плечо к плечу с товарищами, другое — получить пулю или предательский удар ножа в зловещей темноте. Кто знает, не затаился ли на чердаке оголтелый головорез, которому нечего терять?
Тишина. Душно пахнет сено. Где-то прострекотал сверчок. Завозились, зашуршали мыши. Ветер загремел на крыше оторванным куском жести. Фыркнула корова в хлеву…
