Когда Бьянка наконец открыла глаза, она увидела прямо над собой голубое небо, видневшееся в открытом световом люке. И тут же вспомнила, что корабль стоит в порту. Матросы, сновавшие по настилам с грузом, могли в любой момент заметить их.
— Эван, — прошептала Бьянка, — нас могут увидеть.
— Ты полагаешь, кто-то придет в ужас, увидев нас? Сомневаюсь… Лучше помолчи, дорогая.
— Не замолчу! — закричала Бьянка и с силой оттолкнула мужа. — Вставай!
Эван усмехнулся, но все же чуть отстранился.
— Дорогая, так чего же ты хочешь? Ведь ты сама просила поймать тебя.
Бьянка расхохоталась и привлекла мужа к себе.
— Не наша же вина, что мы такая страстная пара, правда, Эван?
— Разумеется, не наша, — ответил он с улыбкой.
Они вышли из порта с утренним отливом, и Эван стал задумчив и сдержан — ведь вскоре он должен был встретиться с противником. Бьянка заметила перемену в настроении мужа и решила, что он опасается нападения пиратов — они приближались к Гибралтарскому проливу, самому опасному месту в Средиземном море.
Солнце уже стояло высоко, когда однажды утром на горизонте появились три кеча.[2] Суда какое-то время держались на расстоянии, а потом стали настигать «Феникс». Бьянка не хотела покидать палубу, но Эван был неумолим. Взяв жену за руку, он повел ее к трапу.
— Я хочу, чтобы ты оставалась в нашей каюте, дорогая. Палуба — слишком опасное место.
Бьянка, однако, возражала:
— Я могла бы заряжать пистолеты или ухаживать за ранеными. А внизу я ничем не смогу помочь!
— А мое спокойствие для тебя ничего не значит? — Эван открыл дверь каюты. — Сиди тут, пока я за тобой не приду. — В следующее мгновение он захлопнул дверь и запер ее на ключ.
Бьянка была в ярости. Муж ее запер! Она ударила ногой в дверь, но лишь ушибла палец. Подбежав к столу, Бьянка взобралась на него, но обнаружила, что и через световой люк не видит происходящего на палубе. И тут она вспомнила, как Эван когда-то отпер дверь ее спальни. Вытащив из волос шпильку, Бьянка спрыгнула со стола и направилась к двери. Однако провозилась целых полчаса, прежде чем замок наконец-то щелкнул. Она знала, что муж ужасно рассердится, если увидит ее, и осталась у подножия трапа, надеясь, что услышит вполне достаточно и поймет, что происходит на палубе.
«Феникс» уверенно скользил по зеленовато-голубым волнам; судно шло прежним курсом, и казалось, капитан не замечал, что его преследуют корабли неприятеля. Однако пушки были заряжены, и канониры приготовились к бою. Эван с Уиллом стояли на палубе, поджидая противника.
