— Ну, славно. Ступайте. Я быстро.
Я наскоро попрощалась с Пайлоком, сунув ему в руку серебряный, забрав подготовленную холстину на перевязки. Он усмехнулся, но плату взял.
— Береги себя, Ильравен.
— И ты, Пайлок.
У коновязи танцевали Ромашка и битюг-недоубийца. Поводья вольно свисали с морд. Судя по истоптанному снегу, все, что могло случиться, уже произошло. Будем ждать прибавления в семействе.
Из конюшни вышел Хени, ведя в поводу Монашку. Ральт следовал за ним с ромашкиными упряжью и седлом. Недалеко от ворот в широких санях доктор и Рети устраивали рыжего. Пара тейтовых лошадей переминалась с ноги на ногу рядом, поглядывая на свободных счастливчиков. Наконец, больного укрыли медвежьей шкурой, тейт коротко переговорил с Гонтой, подхватил повод вороной кобылки и подошел ко мне.
— Доброе утро, — короткий поклон.
— Доброе утро.
Мальчишки поклонились в ответ и тактично скрылись в доме.
— Эрэ Ильравен, прошу вас принять в дар, — грубые руки воина соприкоснулись с моими, вкладывая в ладонь повод, — ее зовут Тучка. Вам не помешает третья лошадь, а мне она теперь ни к чему. — Шаг назад. Глубокий поклон.
Эрэ Ильравен, значит. Официальная просьба.
— Тейт Торнтон. С благодарностью принимаю ваш дар. — Ответный поклон. И уже попроще: Мальчик не будет скучать по ней? Это же его кобылка, как я понимаю.
Улыбка. С ума сойти, улыбаясь, он скинул лет десять, если не больше.
— Спасибо вам, Вен. Его Звездочка стоит дома, в конюшне. Она приболела перед отъездом.
— Ну, тогда славно.
Мы еще раз обменялись поклонами.
Мальчишки вынесли поклажу. Вскоре мы уже выезжали со двора. Обогнав неторопливо едущие сани, попрощались и пришпорили лошадей.
Нас вел Ральт. Не доезжая Караера, мы свернули на узкую тропу справа от дороги и углубились в лес.
Солнце уже заходило, когда деревья раздвинулись, открыв просеку, ведущую к небольшому поселению. Возбуждение от скачки схлынуло, и мороз с голодом, будто сговорившись, набросились на меня.
— Здесь можно поесть где-нибудь?
— Да, — Ральт кивнул, не отрывая глаз от домов, — есть Гостевой дом. Там же можно договориться о приеме у главного мастера-плетельщика.
Хени устало сгорбился в седле, уперев взгляд в лошадиную холку.
— Мальчики.
Оба посмотрели на меня.
— Дайте-ка мне руки.
Замерзли. Да еще боятся, скорей всего. Рьмат Милосердный, огради. Я сложила их ладони вместе, согревая дыханием.
— Помните, что бы ни случилось, мы уже вместе.
Трудно было обняться, сидя на лошадях. Но мы справились.
