— Ну и что? — спросил Клодий, зевая. — Двери заперты, рабы караулят у входа. Когда придут, тогда с ними и поговорим.
— Вдруг они решат напасть ночью? По крыше заберутся внутрь. Перистиля[32] в доме нет, но в атрий можно проникнуть через отверстие в потолке. — Цицерон взял чашу, поднес к губам. Рука его дрожала. — Во имя Судьбы! — прошептал консул.
— Что я должен сделать во имя Судьбы? — усмехнулся Клодий. — Спать в атрии вместе с моим верным Зосимом?
— Я велю принести туда жаровню, — торопливо сказал Цицерон.
— Так пусть туда принесут ложе. — Клодий сгреб с обеденного ложа ткани и подушку.
— Одно? Два? — переспросил консул.
— Одного достаточно. Я буду трахать Зосима всю ночь и тогда не провороню твоих убийц.
Но Цицерон, видимо, не понял насмешки, хотя в обычное время ценил хорошую шутку.
— Два ложа, — решил перейти на серьезный тон Клодий. — Мой вольноотпущенник не привык спать на полу. И я тоже.
Жара от жаровни не было, считай, никакого. Так что пришлось еще, кроме одеяла, накрыться плащом, но все равно было холодно. Однако и от холода была польза: Клодий часто просыпался, малейший шум заставлял его вскакивать. Впрочем, тревожился он напрасно — убийцы не пришли.
Засветло Зосим поднялся, разбудил патрона и помог надеть панцирь. У Клодия были меч и кинжал. У Зосима — тоже оружие парное.
— Ты хорошо дерешься, Зосим. Не хочешь пойти в гладиаторы?
— Сколько их будет? — спросил Зосим, пропустив обычную шуточку патрона мимо ушей.
— Двое минимум. Но, может быть, и две центурии.
— Справимся.
— Не сомневаюсь.
Незваные гости, как сообщалось в письме, пожаловали на рассвете. Поначалу Клодий подумал, что это клиенты с зарей ломятся к консулу выказать почтение, но потом решил, что для клиентов эти парни кричат слишком громко и бранятся, не стесняясь в выражениях.
Клодий выхватил меч и рванулся в вестибул. Он не ошибся: явились не клиенты, а друзья Катилины — Марций и Цетег. В дом их не пускали привратник и двое рабов Цицерона. В тот момент, когда Клодий отворил дверь из атрия в вестибул, Цетег обнажил меч. Увидев Клодия, тоже с мечом, он отступил и оглянулся — за дерзким гостем маячили еще трое. Клодий не стал оглядываться, он и так знал, что у него за спиной стоит Зосим.
Рабы Цицерона, очутившиеся между двумя патрициями, причем у каждого была репутация безумца, ринулись в крошечную каморку привратника и уж неведомо как втроем в нее забились. Дверь, однако, закрыть не удалось, и спина одного из них, довольно широкая и, можно сказать даже, жирная, выпирала наружу. Клодий невольно расхохотался. Цетег ничего не понял и недоуменно поглядел на свой меч, будто усомнился — настоящий ли. А Клодий ничего с собой поделать не мог, он продолжал хохотать, видя, как старательно взад-вперед двигает спиной и задницей раб, пытаясь забиться в привратницкую, — можно было подумать, что они там, прилипнув друг к другу, решили предаться Венериным усладам.
