– А тебе-то что до этого, Ники? – Я поглядел ему в глаза. Черт его возьми, дурака: он опять готов был заплакать. Как-то смешно его отец называл таких: emo-kid?
– Мне ее жалко, – сказал он. – И тебя.
– Чего-о? – Я не верил своим ушам. – Ты кого это тут жалеешь, пацан? Ты что о себе думаешь?
Он дернулся, как от пощечины. Но продолжил упрямо:
– Ты не можешь так, Фил. Ты же не… злой. Ты же помогал ей… и мне… что с тобой такое творится?
– Не знаю, – сказал я. – Повзрослел, наверно. Да ты и сам в курсе. Говоришь, окно было открыто?
Можно было про это и не напоминать. Для такого скромняги, как он, это было уже слишком. Он развернулся и пошел прочь.
– Стой, Ники, – я решил довести дело до конца. – Я ведь тебя не отпускал.
Ник замедлил шаг и остановился.
– Ники.
Он обернулся.
– Ники, ты пойдешь ко мне в дружину?
«Я должен научиться управлять людьми, – думал я. – Нажать на педаль, потом отпустить. Все просто».
– Да, – ответил Ник тихо. И добавил громче: – Пойду, конечно.
И все-таки шмыгнул носом.
– Сопли вытри, – сказал я. – С завтрашнего дня начнем тренировки.
Я думаю, если бы я приказал ему вымыть пол в моей комнате, он бы согласился. «Весело, весело, – думал я. – Это почище, чем „Distant Gaze“. Надо будет еще попрактиковаться. Кто следующий? Ага, бойскауты Янис и Торик… И надо бы познакомиться поближе с их предводителем».
Глава 3,
в которой Фил знакомится поближе с предводителем дружины, с новым городом и старым учителем
Корби, первый сотник дружины, был превосходным стрелком. Хладнокровный и зоркий, как все его сородичи, он, как говорится, первой же стрелой попадал белке в глаз. Умел даже прицельно бить из винтовки прямо из джипа, на ходу – почему-то он называл это «фристайлом». Откуда в его лексиконе появилось такое слово, было неизвестно. Лишних слов он не любил.
Любил же он свой безотказный карабин и своего конунга.
Когда-то – а было ему в ту пору лет тринадцать, – он пришел в Ингрию с севера – из земли карьяла. Стояли трескучие морозы, а он пришел налегке, в белом полушубке, на коротких карельских лыжах, подбитых мехом, деловитый, с фунтом вяленого мяса в узелке и коротким ножом на поясе.
Люди Ингвара заметили его уже на самой опушке леса – дальние дозоры он обошел играючи. Когда мальчишку доставили в башню, конунг встретил его уважительно, угостил кофе (известно, что и тысячу лет спустя карелы, а особенно финны, ни за что не откажутся от кофе). Он же расспросил перебежчика, откуда и почему тот проник в запретный край. И Корби рассказал.
