– Ты чего делаешь? – спросил я.
– Прорвемся, – уверенно сказал Ники. – Надо же когда-то начинать.
Отыскав просвет в камышах, мы остановились. Вышли из машины. Власик, ни слова не говоря, вытащил откуда-то из-под днища длинный багор (я удивился) и отправился промерять глубину. В камышах испуганно закрякали утки.
– На дне ил, под илом крепко, – сообщил Власик, вернувшись. – Глубины с полсажени будет.
Ники снова уселся за руль. Мы отъехали подальше и развернулись носом к речке. Двигатель плотоядно порыкивал. Помедлив, Ники взялся за ручку переключения передач и сдвинул ее вперед и вниз. «Раз, два, три», – вполголоса сосчитал он и резко отпустил педаль сцепления. Джип сорвался вперед. Врезавшись с разгону в воду, он даже не замедлил ход, просто как будто раздвинул пространство в стороны: река расступилась перед нами, упруго скользнув по бортам, на мгновение занавесив плотно задвинутые стекла зеленой мутью и разлетевшись где-то там, сзади, запоздалыми брызгами. Рев мотора снова врезался в уши, и мы выкатились на берег.
– Ни хрена себе, – сказал я.
Сияющий Ники обернулся:
– Долго ли. Если уметь.
Я приоткрыл дверцу и выглянул наружу. Широкие колеса «конкистадора» по самые оси были облеплены грязью, бурый ил стекал с покрышек. Из-под днища шел пар.
– Это одна речка, – сказал Власик серьезно. – Впереди их много. Я знаю, я бывал там.
– Прорвемся, – повторил Ники.
Глядя на него, я готов был в это поверить.
* * *
Нас накрыло неожиданно и сразу. Когда едешь в машине по лесу, вообще трудно заметить, как подступает гроза. Вот внезапно налетевший из-под тучи ветер треплет верхушки деревьев, вот вокруг начинает темнеть, будто кто-то заталкивает надоевший мир в грязный сырой спальный мешок, – и тут вдруг молния разрывает небо пополам, а потом гром накатывается следом, и нарастающий шум в вершинах вдруг прорывается обломным холодным дождем. И все это для тебя совершенно неожиданно, потому что ты всю жизнь прожил в городе и в лесу все равно как слепой.
Но наш старший друг был настоящим лесным жителем. Уже давно Власик с тревогой поглядывал на небо, хмурился – и вдруг велел Нику поскорее свернуть куда-нибудь и остановиться.
В следующую секунду молния ослепила нас, и «конкистадор» встал в метре от высоченной березы. Дождь хлынул вертикально сверху, да так, что задрожала крыша. Ник включил дворники. Стало видно, как струи воды разбиваются о капот, отскакивают обратно в виде сотен и тысяч локальных взрывов, как метеоритный дождь на поверхности Луны. Это зрелище завораживало и пугало одновременно. Не верилось, что с небес может низвергаться столько воды. Не верилось, что можно вот так погасить солнце. Но уж если так – возникла у меня дьявольская мысль, – то пусть это будет вечно: тьма и дождь.
