– Убьете? – спросил я и почувствовал, как по спине бегут мурашки.
– Конунг Олаф. Его воля, – сурово произнес гость (жар от факела едва не подпалил мои волосы).– Как велеть король.
– А где ваш король?
Он ничего не ответил. Вместо этого нагнулся, слегка погремел моей цепью, проверяя ее на прочность, и вместе со своим вонючим факелом отошел в сторону. Пройдя с десяток шагов (опилки на полу совершенно скрадывали звук), он, кажется, остановился. Я вытянул шею, пытаясь понять, чем он занят. Бормоча что-то на своем языке, он поднял факел вверх, и пламя, шипя, разгорелось сильнее: похоже, на стене был закреплен масляный светильник. Теперь я разглядел своего тюремщика получше. Это был коренастый, плотный человек лет сорока, со светлой бородкой и нечесаными длинными волосами. Он был одет в черный кафтан тонкого сукна, длиной едва не до колен. Голову он перевязал платком, делавшим его похожим на пирата. К счастью или нет, он больше не обращал на меня внимания. Он прошелся по периметру подземелья, зажигая один за другим все новые светильники на стенах. Подвал оказался меньше, чем можно было подумать, и имел каменный сводчатый потолок. Запалив факел под самым сводом, человек в платке обернулся ко мне:
– Здесь я могу говорить вопрос, не ты. Зачем твои люди пришли в Сигтуну? Грабить?
– Нет, – помотал я головой.
– Взять наша земля, Свитьод[25]? Убить наш король?
Я потер лоб ладонью. Попробуй убей ваш король, думал я. Колдуны чертовы.
– Ты думал убить король Олаф, – с удовлетворением отметил тюремщик. – Ты владеть далекий огонь. Но ты не знал наш король. В его руках молния.
«Помню», – подумал я.
– Да, ты владеть далекий огонь, – сказал он насмешливо. – Гут. Но я владеть горячий огонь. Именно сейчас.
С этими словами он зажег еще два светильника прямо посреди зала. Увидев то, что стояло там, в полутьме, я задрожал от ужаса.
Я увидел большое и довольно высокое кресло, деревянное, сколоченное из толстых грубых просмоленных досок; доски эти ощетинивались черными тупыми шипами, не слишком острыми и не слишком длинными. Были у кресла и подлокотники – с кожаными ремнями, больше похожими на наручники. Такой же ремень был прицеплен и к спинке на уровне шеи, что мне сразу не понравилось. В стороне от этого кресла стоял треножник из железных прутьев: его предназначение я понял сразу. Это была жаровня, полная остывших углей. Рядом на полу валялись железные клещи самого неприятного вида.
– Огонь, да, – подтвердил палач, пытаясь разжечь угли при помощи своего факела. – Ты скажешь все, ты, варгъюнг… вендский маленький волк.
