– Я мог бы стать манекенщиком нового типа: моделью, работающей на контрасте.
– Такое уже было, ничего хорошего. Пару лет назад устраивали показы мод для тучных женщин.
– Это совсем другое дело, – вмешалась Этель, – Я видела этих женщин – они были красивые, гладкие, пышные, просто прелесть. Целью было доказать, что и толстуха может классно выглядеть.
– Мой случай прямо противоположный. Я не предлагаю выкрикивать лозунги типа «Ugly is beautiful» [8]. Посмотрите на меня: даже применив все ваше искусство, вы не сможете поправить то, что непоправимо. Я предлагаю показывать меня таким, какой я есть.
– Месье, на парад мод приходят не для того, чтобы дрожать от ужаса. Впрочем, и ужас-то уже никого не удивляет.
– К ужасу такой концентрации, как во мне, это не относится. Вы только посмотрите, положа руку на сердце, видели вы большего урода?
– Да вы, похоже, собой гордитесь?
– Есть чем. И вы еще не видели меня в чем мать родила, – садистски ухмыльнулся я, вдруг осознав, что располагаю весьма действенным средством давления.
– Мы верим вам на слово, месье. Проблема в том, что показы мод имеют целью продавать одежду, а не пугать людей.
– Бросьте! Ваша цель – привлечь внимание! А со мной трудно будет остаться незамеченными.
– Вы собираетесь учить нас нашей профессии?
– Я собираюсь объяснить вам, в чем состоит мое ремесло: я урод. Я буду первым профессиональным страшилищем.
– А мы не будем вашими первыми нанимателями.
– Подумайте хорошенько, прежде чем дать мне уйти. Я обладаю исключительной наружностью, которая произведет колоссальный эффект, да еще двойной: во-первых, это будет небывалый эмоциональный шок, благодаря чему ваши дефиле надолго запомнятся; во-вторых, красота девушек, с которыми я буду выходить, умножится десятикратно.
– Вы не сочли бы меня такой красивой, не будь рядом Эпифана, – улыбнулась моя любимая.
– Этель скромничает, – заметил я и продолжал: – Но несомненно то, что эстетика подчиняется законам мистики: по-настоящему оценить истинную красоту можно только рядом с истинным уродством.
Поскольку дать определение Абсолюту невозможно, его определяют исходя из его противоположности – это называется негативной теологией. Человеческий ум подвержен одному глубинному изъяну: чтобы он осознал ценность чего-либо, его надо этого лишить. Когда чего-то нет – человеку это понятно, когда это есть – для него это темный лес.
– Расскажите это создателям высокой моды, месье. Они придут в восторг.
