За морем, в Индии… Вот куда устремлялись взоры многих и многих юношей, чье честолюбие и энергия не находили для себя достойного поля действия на родном острове…
Член парламента Джон Юм, политическим агентом которого в Монтроз был отец Александра, обещал записать юношу в юнкера пехоты Индии. Вот об этом и шел разговор поздним февральским вечером между юным Александром и его отцом.
— Ты, сын мой, не склонен к военной карьере, я знаю, и книгу о путешествиях предпочитаешь странствию по дальним странам… Но я небогат, да и наша Шотландия бедна, а там на юге, в Англии, нам, шотландцам, трудно пробиваться, не имея покровительства… Конечно, — продолжал Джеймс Бернс, — мистер Юм наш друг, и он нашел твоему старшему брату место в Индии, сын мой, а не в Англии… Я получил от него письмо, — вот оно — хлопоты мистера Юма увенчались успехом. Ты внесен в списки юнкеров пехоты в Бомбее.
— Маратская империя сокрушена, пиндари обезврежены, Низам Гайдарабадский, как и владетели майсорские, приведен к покорности, — сказал Александр, ероша волосы.
— О, ты отлично осведомлен в делах индийских! — воскликнул отец. — Это превосходно и…
— Да, — прервал Александр, — я внимательно читал парламентские отчеты. Индия теперь вся стала английской и… я еду в Индию.
14 марта 1821 года под вечер небольшое рыболовное суденышко бросило якорь вблизи Лондонского моста, среди десятков таких же судов: у самого моста, на северном берегу Темзы, раскинулся рыбный рынок столицы Биллингсгейт.
Александр в мартовских сумерках разглядел на берегу длинную фигуру старшего брата Джеймса. Захватив свой сундучок и пожав руку шкиперу, приятелю отца, Александр с борта прыгнул на скользкий от рыбной шелухи причал и, поскользнувшись, очутился в объятиях брата.
Было воскресенье… Над Лондоном стоял гул сотен, тысяч колоколов. А рынок, через который прошли братья, был безмолвен мертвым безмолвием лондонского воскресенья.
Добрых две мили было до переулка в Уайтчепеле, невдалеке от лондонского госпиталя. Джеймс, заканчивавший в клиниках госпиталя курс медицины, поселился в одном из старых, грязных домов, снизу доверху набитых студентами.
Джон Юм, эсквайр, член парламента, утром в понедельник в своей карете привез Александра в Индиа-хауз и представил мистеру Стенли Кларку, члену Совета директоров Ост-Индской комиссии.
Стенли Кларк, оглядев юношу с головы до ног, неопределенно хмыкнул, порылся среди бумаг на столе и, протягивая Александру плотный серый конверт, сказал:
