* * *
На ночь мы остановились в маленькой деревушке Галдонг, лежавшей к западу от монастыря. Мистер готов был заплатить за две снятые нами комнаты золотой, но я была настолько потрясена его глупостью, что забылась и заговорила с ним довольно грубо:
– Целый золотой? Вы что – рехнулись?
– Но это только полсоверена.
– Не вздумайте ей его показывать!
Я вырвала его у Мистера из рук прежде, чем женщина, с которой я торговалась, вернулась, приведя для поддержки мужа.
– Давайте сюда серебряную рупию, быстро!
Когда пришли женщина и ее муж, я вежливо указала на бедность их дома, на недостаток удобств, к которым привыкли такие достойные особы, как мы, а также на необычайную доброту наших сердец, выражающуюся в том, что мы снизошли до мысли провести ночь-другую под их крышей. Они, в свою очередь, указали на роскошь своего маленького глинобитного домика и на опасности, которым подвергаются, впуская в него иноземного демона. В конце концов мы сошлись на серебряной монете за две ночи, с едой три раза в день, одна из которых должна включать мясо, и ванну с горячей водой.
Мистер наблюдал молча, похоже, понимая, о чем идет речь, хотя и не знал языка. Когда сделка состоялась, мы остались одни, и я доложила ему ее условия, он впервые за время нашего знакомства расхохотался:
– Ну ты и штучка, Джейни! Настоящая штучка!
Я не совсем поняла, что он хочет сказать, но почувствовала гордость из-за того, что рассмешила его.
Мы удостоверились, что лошади наши всем довольны, по очереди приняли ванну, съели много-много еды и крепко проспали всю ночь. Наутро я чувствовала себя почти совсем выздоровевшей и с радостью заметила, что Мистер вновь обрел свой обычный холодный и надменный вид. Как я и предполагала, верховный лама узнал о нашем приезде и послал за мною. Когда я сказала об этом Мистеру, он нахмурился:
– Пожалуй, я пойду с тобой.
– Нет, вам нельзя. Ведь вас он не приглашал. И потом, Рильд просто хочет расспросить меня о Сембуре. Потом он скажет, что я могу остаться и сделаться здесь монахиней.
– А ты этого хочешь?
Я покачала головой.
– Нет. И в любом случае я не могу стать здесь монахиней, потому что Сембур говорил, что они – язычники, которые не верят в Святую Библию. А я не сделаю ничего, что огорчило бы Сембура.
Мистер наградил меня одним из тех своих мрачноватых взглядов, которые означали, что он пытается ответить в уме на какой-то вопрос. Я смотрела прямо ему в глаза, потому что Сембур учил меня: "Никогда не отводи глаза, Джейни. Всегда смотри человеку прямо в глаза. Все равно, выше или ниже он тебя по положению, прямо в глаза".
