В конце романа «Духи дамы в черном» мы узнаем, что слава Рультабийля перешагнула границы Франции: «Его требует царь!» — для борьбы с большевиками и «нигилистами». Так Леру как бы рекламирует еще одно свое произведение — «Рультабийль у царя».
В 1904 г. Пьер Лаффит, директор популярного журнала «Жё сэ ту» («Я знаю все»), в котором в это же время сотрудничал молодой А. Барбюс, обратился к М. Леблану с предложением написать новеллу «в противовес» англосаксонскому полицейскому роману и установившейся во Франции моде на Шерлока Холмса. Леблан откликнулся на эту просьбу большой новеллой «Арест Арсена Люпена». Так было положено начало целому циклу произведений, посвященных подвигам джентльмена-грабителя, который сразу же приобрел европейскую известность, сохраняющуюся до сих пор среди многочисленных его поклонников. Арсен Люпен — не просто литературный персонаж, а фигура, характерная для всей «прекрасной эпохи», явление далеко не случайное, ответившее на ожидания определенного круга читателей в определенное время. Он, можно сказать, должен был появиться и обладать такими именно свойствами, которыми его наделил Леблан.
Прежде чем заняться самим Люпеном, скажем несколько слов о его создателе. К началу века Леблан был уже автором пьесы, романов, как утверждают специалисты, в духе Флобера и Мопассана, что не помешало им оказаться прочно забытыми и читателями, и историками литературы. Человек передовых идей, Леблан, во-первых, был стойким дрейфусаром, во-вторых заядлым велосипедистом и сотрудником газеты «Пари-Вело» и, наконец, поклонником современного театра, с миром которого был связан через свою сестру Жоржетту, талантливую актрису. Леблан хорошо ориентировался в культурной жизни Парижа, различные ее стороны нашли отражение и в книгах об Арсене Люпене.
Первое, что бросается в глаза при знакомстве с «люпеновским» циклом, решительная, хотя и не новая в литературе, смена главного персонажа, которому читатель отдает свои симпатии: теперь им становится не полицейский, а преступник. Это — герой необычный, нарушающий общепринятые нормы поведения, но не основы существующего порядка, подобный благородным пиратам и великодушным разбойникам старинных романов. Один из критиков уподобил Люпена Дон Кихоту, «движимому то жаждой развлечений, то состраданием». Сравнение с рыцарем Печального Образа, как мы увидим, весьма сомнительное. По собственному его несколько ироническому признанию, Люпен буржуа, консерватор, мелкий рантье, готовый постоять за свой кошелек (новелла «Эдит Лебединая Шея»).
