— Ну как он? — спросил Нэнквисс, подходя.
— Да бредит, — сказал Рори.
Нэнквисс сел мастерить ловушку. Он связал из ивового прута обруч, натянул на него паутину из кожаных ремешков и закрепил на ней перья с помощью глиняных бусин.
— Надо, чтобы он заснул, — сказал Нэнквисс. — Ловушка сможет поймать его сон, только если он будет спать.
— Поистине трудно это сделать, — сказал Рори. — Там, у себя во сне, он наверняка валяется без сознания, с такой-то раной, поэтому здесь он в сознании.
— Так стукни его хорошенько по башке, — посоветовал Нэнквисс, затягивая последний ремешок. Потом он отряхнул руки и повесил ловушку на дубе над самой головой Файтви.
Чего скрывать, Рори не без удовольствия стукнул Файтви после всего, что тот ему наговорил, и они сели ждать. Прошло добрых полчаса. Вдруг Файтви улыбнулся во сне и удобно подложил под голову правую руку, до этого судорожно прижатую к сердцу.
— Есть, — прошептал Нэнквисс, хлопнув себя по коленям. — Сон в ловушке.
Он осторожно отцепил ловушку от дерева и понёс к костру. Но прежде чем вытряхнуть её над огнём, он раздвинул перья и, прикрывая ладонью глаза, заглянул внутрь. Там он увидел каких-то обросших людей, залитых кровью с ног до головы, которые со свистом метали друг в друга длинные ножи или старались засадить в противника здоровенный топор и страшно при этом сквернословили. Под ногами у них всё шаталось, и, вглядевшись, Нэнквисс понял, что драка идёт в открытом море, на палубе корабля с высоким деревянным носом. Нэнквисс неодобрительно покачал головой и вытряхнул ловушку в костёр.
— Что это за штука? — спросил Файтви, подходя.
— Спрячь поглубже, может пригодиться, — сказал Нэнквисс и наскоро объяснил принцип действия ловушки. — Как голова?
— Как будто поленом огрели, — деловито сказал Файтви, с живым интересом разглядывая незнакомую вещь.
— С тобой такое в первый раз?
— В шестой. В школе Мерлина за этим делом присматривал Фланн Мак Фиах. По ночам вскакивал проверить, не помер ли я ненароком. Случалось, что я уже был на пути в Аннуин. Тогда он шёл, стаскивал с постели Мерлина, тот приходил, чертыхаясь, в туфлях и ночном колпаке, поносил всех крепкими словами, за полминуты возвращал меня в наш несовершенный мир и уходил досыпать.
— Вы с Мескви были друзьями, — сказал удивлённый Нэнквисс.
— О да, — сказал Файтви.
Разрушение сарая О'Флинна
Кузница кузнеца О'Флинна стояла в долине Гленн-на-Бо-Финне, в самой её середине, и приходилась единственной кузницей на четыре деревни. Каждое утро О'Флинн начинал с препирательств из-за того, за чьё дело он возьмётся сперва, и так, ругаясь, он ковал топор, редкостными словами приправлял обычную цепь для котла, а уж какой смачной руганью он сдабривал, бывало, тонкую работу, — любо-дорого послушать. Словом, мастер был что надо и подковать мог кого хочешь, с одним только ничего не мог поделать: с собственной дочерью.
