Конечно, мы заболтались, и я вспомнил про монету только в самом конце, когда надо было уже уходить, если я хочу успеть на трамвай.
— Фальшивая, — изрек Жора — Но сделано здорово, ей-ей!
— Брось ты свои детективные замашки, — откликнулся Виктор — Обычный заводской брак, — он закурил и добавил, — чудеса! Брак на «Монетном дворе»! Рассказали бы — не поверил.
— Ее потерял Путешественник по Времени, — подал из спальни голос Жорин сын, десятилетний Герка.
— Ты почему это не спишь? — поинтересовался отец.
— Уснешь тут, как же!
И то правда, современные квартиры не для бурных дебатов. К единому мнению мы так и не пришли.
Идея у меня родилась уже дома: надо позвонить Пуху. Уж он-то разберется. С этой мыслью я и уснул.
На следующий день перед обедом я позвонил ему.
— Федор Феоктистович, вы не смогли бы выглянуть на полчасика? Консультация нужна. Давайте пообедаем вместе.
— С удовольствием, — сказал Пух — Где?
— Ну хоть на проспекте Добролюбова…
— Ладно. Ждите у Ботного домика.
Пух работал старшим технологом на «Монетном дворе». Мы с ним познакомились в крепостном буфете, куда он попал по какой-то случайности. С тех пор мы несколько раз встречались, болтали на самые разные темы, чему нимало не препятствовала разница в возрасте, — был Пух без малого вдвое старше меня, хотя в дружбу наши отношения пока еще не переросли.
— Давайте сюда, — сказал Пух, выслушав мой рассказ — Попробую что-нибудь сделать. Выясню — позвоню.
— Спасибо, Федор Феоктистович! Очень вы меня обяжете: терпеть не могу, надо признаться, всяких таинственных историй…
Он позвонил мне через три дня, в пятницу. И мы снова встретились на том же месте.
— Вот, — сказал Пух, протянув мне монету, — все, что можно было проверить, мы проверили. Монета настоящая. Даже присадка радиоактивного изотопа в норме. Представить себе возможность изготовления такой фальшивки в кустарных условиях практически невозможно. Да и не стали бы тогда размениваться на двухкопеечные. Представить же подпольный завод еще сложнее, согласитесь. Не знаю уж, что еще сказать вам, Андрей.
— А брака такого не могло быть, чтобы вместо 1969 отчеканили 1996?
Пух молча пожал плечами, но потом все же снизошел до объяснения:
— Наша продукция идет большими сериями. Брак на одной монете невозможен, только на всей серии. А такого ОТК не прозевает. И, простите великодушно, мне лично сама эта мысль представляется более чем нелепой!
Я согласился с ним.
— И вообще, — сказал на прощание Пух, — не напоминайте мне о ней больше, прошу вас! Голову на этом сломать можно. Если хотите доброго совета, выкиньте. В Неву. Или позвоните кому-нибудь по телефону. Впрочем, добрые советы даются лишь для очистки совести, прислушиваться к ним вовсе не обязательно…
