— Ах, черт! — ошарашенно проговорил сквайр Энтони. — Да как же это! Да я же только что умывался!
— Похоже, процедуру придется повторить, — улыбнулся герцог.
— Да какая ж это зараза устроила? — воскликнул сквайр Энтони. — Ну я ему покажу, если поймаю! Уж он у меня попляшет! Пусть теперь заранее прячется, засранец!
А потом рассмеялся вместе со всеми, потому что плох тот воин, который не может посмеяться сам над собой. Сквайр Энтони был хорошим воином.
"Занавес!" — подумал Эрик, удаляясь от окна.
Замковый священник легко отпустил этот грех. И Эрик был почти уверен, что он там у себя тихонько хихикает в рукав рясы.
* * *
"Я был прав! — думал Шарц, глядя на своего ученика и кусая губы, чтоб не улыбнуться. — С самого начала я был прав! Святая Джейн, значит, дело ограничится перемазанными рожами, треснувшими штанами и приклеенными ботинками! Ну, может, на уголек кто-то сядет. Или лягушку в кармане найдет. Таких глупостей и без Эрика хватает — не он первый, не он последний. Так вот как вскрылся этот нарыв! Всего-то и надо было снять с него ту несуществующую повязку, а дальше… а дальше замок Олдвик сам его воспитает. Он и не таких обтесывал. Это какой же надо быть сволочью, чтоб Олдвик не справился! А Эрик — не сволочь. Не может быть сволочью мальчишка, попавший в беду, мальчишка, с которым все самое страшное уже случилось, мальчишка, который никогда не был мальчишкой, а потому и взрослым стать не может.
Не может повзрослеть тот, у кого никогда не было детства. И если его совсем-совсем туда не пускают, если дорога закрыта навсегда, если он сам начинает в это верить… Такие стареют не взрослея и умирают детьми. Умирают, до слез огорчаясь, что не успели доиграть в очередную игру. А Эрик… ему надо вернуться в детство и как следует пошалить, чтобы потом спокойно и с чистой совестью отправиться дальше".
Шарц с наслаждением расправил плечи и строго посмотрел на своего ученика.
— Эрик, — сказал он, — зови следующего пациента.
— Да, наставник, — откликнулся тот.
* * *
Эрик теперь и дня не мог прожить без какой-нибудь проделки. Ну вот не получалось, и все тут! Единственное, чего он так и не смог понять, — замечает ли наставник, каким именно образом он теперь проводит почти все свое свободное время. Не может быть, чтобы не замечал, но… молчит же! А ведь ему как наставнику давно положено взять ученика за шкирку. Иногда Эрик даже надеялся на это. Уж слишком легко все удается. Это даже неинтересно, когда реальность совсем не сопротивляется тому, что ты с ней делаешь. Это даже несколько обидно. Вот и сейчас…
