Зимняя мантия | страница 67
Уолтеф заметил, что Джудит на него смотрит, и улыбнулся. Она покраснела и не решилась ответить ему тем же на глазах многочисленных гостей, следивших за каждым движением молодых.
– Я самый счастливый человек на свете, – хрипло прошептал он, нежно погладив ее пальцы, украшенные теперь двумя золотыми кольцами.
– А я самая счастливая женщина, – еле слышно ответила она.
Ральф де Гал заметил жест Уолтефа и произнес недвусмысленный тост. Джудит возмущенно сжала губы. Он ведет себя как англичанин, подумала она. Всегда первым напивается и валится под стол, предварительно вволю пошумев.
– Тогда у нас родятся дважды счастливые дети, – прошептал Уолтеф, наклонившись к ней поближе.
Упоминание о детях напомнило Джудит о брачной ночи. Она запаниковала, тщетно пытаясь это скрыть. Она знала, как осуществляется продолжение рода. Мать не могла постоянно держать ее взаперти. Ей доводилось видеть собак в зале, кошек в конюшне, а однажды она наткнулась на грума, завалившего в солому кухарку. Сибилла, которой она рассказала об этом, понимающе хмыкнула и уверила ее, что стоны, которые ей довелось услышать, были стонами наслаждения, а не боли. Теперь они с Уолтефом примут такое же положение, и она познает все сама. Она слегка вздрогнула.
– Ты замерзла, сердце мое? – забеспокоился Уолтеф. – Или мысль о детях тебя расстраивает?
Она заставила себя улыбнуться.
– Немного и того, и другого, – призналась она. – Вчера я спала на женской половине, как делала все эти годы. Сегодня я должна лечь в другую постель и выполнить свои обязанности жены.
– Вот как? – ухмыльнулся Уолтеф. – Выходит, спать со мной для тебя обязанность? – Тон был ласковым и шутливым. Он жестом велел слуге наполнить его кубок.
– Это будет зависеть от того, насколько ты будешь пьян, – ответила Джудит, многозначительно глядя на полный кубок. – Твое достоинство и моя гордость пострадают, если тебя придется нести в брачную постель.
Лицо Уолтефа расплылось в улыбке.
– Всего двенадцать часов замужем и уже ругает мужа.
Джудит закусила губу.
– Ты все шутишь, но ведь на нас смотрят. Если ты напьешься, они это запомнят и будут думать о тебе хуже.
– А для тебя это важно? – уже серьезно спросил он.
– Разумеется.
Уолтеф покачал головой.
– Твоей гордости хватит на двоих, – заметил он. – Но не беспокойся – я под стол не свалюсь. Я сегодня подстриг себя, как овцу, ради тебя. В сравнении с этим остаться трезвым для меня сущие пустяки. Кроме того, – добавил он, снова улыбаясь, – я вовсе не намереваюсь испортить себе первую брачную ночь. Я хочу запомнить ее на всю жизнь.