Гробница Уолтефа находилась в резном деревянном сооружении, покрытом темно-красным шелковым покрывалом с вышивкой золотом по краю, которое наверняка стоило кому-то нескольких марок. Над гробницей на железных цепях висел керамический масляный светильник.
У могилы стояли два монаха постарше, внимательно наблюдая за проходящими мимо и поднимая край покрывала для поцелуя. Симон подозревал, что клочок этого шелка, отрезанный рукой преступника, мог быть продан за немалые деньги.
Маленькая девочка положила свои цветы среди других даров, опять напомнив Симону день казни. Она сделала глубокий реверанс, поцеловала край покрывала и ушла, подгоняемая другим монахом, чьей обязанностью было следить, чтобы паломники не задерживались, уступая место другим.
Симон встал на колено своей здоровой ноги, перекрестился и молча помолился, сложив перед собой руки. Какая-то часть его ждала, что покрывало взметнется или светильник рухнет ему на голову, но ничего не случилось. Раздавалось только непрерывное шарканье человеческих ног.
Наверное, Уолтеф одобрил бы то, с чем приехал сюда Симон. Утешая себя этой мыслыо, он поднялся и вслед за другими паломниками вышел из церкви. По пути он прошел мимо другой реликвии – черепа аббата Теодора, который мученически погиб во время набега датчан двести лет назад. На черепе до сих пор сохранился след от смертельного удара мечом. Пустые глазницы проводили Симона из церкви в раннее утро, где его ждал нынешний настоятель, но не Улфцитель, как он надеялся, а монах выше ростом и более худой, похожий на патриция.
Снова Симон опустился на колени. Поцеловал кольцо на протянутой руке аббата.
– Святой отец, – пробормотал он, стараясь скрыть удивление.
– Я отправил ваших людей в гостевой дом и отрядил двух братьев, которые позаботятся об их нуждах, – приветливо сказал монах, когда Симон поднялся. – Я аббат Ингалф. Простите меня, но нормандцы нечасто бывают в Кроуленде.
Симон поблагодарил его за заботу о своих людях.
– Мое паломничество носит личный характер, – пояснил он и добавил, немного поколебавшись. – Извините, если мой вопрос покажется вам бестактным, но что случилось с аббатом Улфцителем?
– Вы знали Улфцителя? – удивленно поднял брови аббат.
– Не слишком хорошо, но однажды я с ним встретился, и он показался мне святым человеком.
– И он таким был, да упокой Господь его душу! – Монах перекрестился и жестом пригласил следовать за собой в его личную келью.
Симон тоже перекрестился.
