Ха-ха! Скорее наоборот! Уж он-то, Кашалот, знает, как сколачиваются состояния! И почему он, Борис Кушнарев, не может иметь то же самое?!
Конечно, чтобы создать свою даже небольшую городскую империю, придется хорошо потрудиться. Понадобится расширить штат своих боевиков, найти бесстрашного, хладнокровного киллера, который бы выполнял особые поручения по устранению несговорчивых конкурентов.
Среди своих парней кандидата на должность киллера Кашалот не видел. Рыло — трус, каких поискать, нападать может только на слабых, в куче. Колорадский Жук — пьяница и бабник, у него все мысли вокруг этого вертятся. Мосол… да, Мосол бы смог, у этого были стальные нервы, но с тех пор, как стал ширяться, он как-то расплылся, размяк, думает только о шприце и дозе. Но управляем, послушен, мозги еще не все вытекли.
Нет-нет, нужен трезвый и холодный человек, чужак, которого бы никто не знал, и служил бы только ему, Кашалоту. Это устроило бы и самого киллера, они бы поладили, нашли бы общий язык.
Киллер получал бы хорошие, очень хорошие бабки и выполнял — не так уж и часто — тайные задания…
…Сейчас, лежа на палубе своей яхты в одних плавках, Кашалот гладил одной рукой Надежду, лежащую рядом в чем мама родила, а другой — Спонсора. Кот, сухопутное животное, на удивление любил эти «морские прогулки». В первый день пребывания на яхте залез на мачту и, прижмурившись от удовольствия, сверху смотрел на город и своего хозяина, занятого парусом.
Сейчас же, в полный штитль, когда яхта с обвисшим парусом замерла в неподвижности, Спонсор млел под беспощадным июньским солнцем, развалившись совсем не по-кошачьи, на спине, раскинув лапы. Поза кота была забавна еще и тем, что он, совсем как человек, потягивался, томно и протяжно вздыхал, а потом и совсем расслабился — выпустил на волю свой красный острый карандашик, каким, надо думать, с удовольствием потешил бы сейчас оказавшуюся на палубе Мурку.
Кашалот, приподняв голову и глянув на Спонсора, заметил карандашик, толкнул Надежду в бок:
— Глянь, Надюха!
Та повернулась, прыснула.
— Ишь, и кот туда же. Весь в хозяина Кашалот, засмеявшись, пощекотал Спонсору брюшко. Карандашик у того еще больше выдвинулся, еще больше напрягся, и кот еще больше разомлел. Разомлел и Кашалот, чувствуя, что плавки с каждой секундой становятся все теснее и лежать в них становится невмоготу.
Надежда, по-прежнему хмыкая, сама уже заведенная, охотно подчинилась рукам хозяина, перевернулась с живота на спину, расставив круглые, поджаренные солнцем колени, и Кашалот сейчас же погрузился в ее сладкое нежное чрево.
