В тот же день на Средний Восток были направлены первые эскадрильи истребителей-бомбардировщиков. Началась операция «Щит в пустыне».
Утром 4 августа бригадир Хассан Рахмани выпрыгнул из штабного автомобиля, взбежал по ступенькам отеля «Хилтон» и, распахнув стеклянные двери, прошел в вестибюль. Командование иракских сил безопасности в оккупированном Кувейте сразу же выбрало отель для размещения своей штаб-квартиры. Рахманн находил забавным, что «Хилтон» располагался бок о бок с американским посольством. Оба здания фасадами выходили на пляж; из окон того и другого открывался изумительный вид на сверкавшие в солнечных лучах голубые воды Персидского залива.
Какое-то время американским дипломатам придется ограничиваться этим видом; по предложению бригадира здание посольства было немедленно блокировано солдатами Республиканской гвардии. Пока что осаду никто снимать не собирался. Правда, даже иракская служба безопасности не могла запретить иностранным дипломатам поддерживать радиосвязь со своими правительствами с суверенной территории посольств. Больше того, Рахмани понимал, что у Ирака нет суперкомпьютеров, необходимых для разгадывания сложных шифров, которыми пользуются англичане и американцы.
Тем не менее в силах руководителя отдела контрразведки Мухабарата было сделать так, чтобы американцы, если и смогли о чем-то сообщить своему правительству, так разве что о прекрасном виде из окон посольства.
Конечно, не исключалась возможность получения американцами информации от их друзей националистов, которых в Кувейте оставалось еще предостаточно. Значит, прежде всего нужно было отрезать внешние телефонные линии посольства или установить на них подслушивающую аппаратуру. Последний вариант казался более выгодным, но, к сожалению, большинство квалифицированных специалистов бригадира остались в Багдаде. Там им тоже хватало работы.
Хассан Рахмани повернул к номерам, зарезервированным за сотрудниками контрразведки, снял форменную куртку, бросил ее ординарцу, который, обливаясь потом, только что внес два тяжелых чемодана с документами, и подошел к окну, выходившему на бассейн отеля. Неплохо бы попозже поплавать там, подумал Рахмани, но потом заметил двух солдат, которые набирали воду во фляжки прямо из бассейна, и еще двоих, которые мочились туда же. Хассан Рахмани вздохнул.
В свои тридцать семь лет бригадир Рахмани был статен, аккуратен, всегда гладко выбрит. Ему не было нужды отращивать усы в подражание Саддаму Хуссейну. Он знал себе цену, потому что на своем месте был незаменим. Между прочим, это место он занял не по протекции, а только в силу своих высочайших профессиональных качеств. Рахмани считал себя единственным интеллигентным, образованным человеком в толпе кретинов, поднявшихся наверх на гребне политической волны.
