Они примчались в ангар как раз в тот момент, когда Коля Ангафорин выкарабкался из люка своего изуродованного интерсептора и сделал неверный шаг к стене. Они ожидали увидеть кровь на его лице, но крови не было, лицо оставалось таким же, как всегда, только сильно побледнело, и глаза не моргали, а смотрели куда-то в пустоту. Витька Ческис и Спарт Карновски подбежали к Коле, чтобы поддержать его, и тот повернулся всем телом на звук шагов, и это движение было страшным…
Тут подоспели киберы-санитары с носилками во главе с начальником лазарета Севой Ладыгиным, которого на Базе все звали не иначе как Аспирином. И Командор приказал всем разойтись, но впервые никто не подчинился его приказу.
Пока его несли в лазарет, Колька, скрипя зубами от боли в глазах, успел поведать, что увлекся погоней за «калошей» и не заметил, как оторвался от своей группы, а потом откуда ни возьмись появились еще четыре Чужака, и двоих он сбил, но черный луч одного из двух оставшихся проделал аккуратную дыру в пульте перед самым носом Ангафорина и только чудом не задел его самого; а когда замкнуло высоковольтные панели, в кабине сверкнула такая яркая вспышка, что даже защитный слой на забрале СК не спас зрение. Коля мгновенно превратился в крота, ослепшего от солнца, и если бы он знал хоть одну молитву, то помолился бы перед неминуемой смертью, но смерти все не было, и тогда он понял, что Чужие почему-то решили оставить его в покое… А потом был долгий обратный путь домой, когда он вел спейсер по тоненькой ниточке радиобуя; когда же оказался в пределах связи с Базой, то понял: ему не удастся сесть, потому что бортовой компьютер не реагировал на команды голосом…
Тут Ангафорин замолчал, потому что потерял сознание.
Они проводили носилки до лазарета, помогли содрать с Коли спейс-комбез и уложить его на ложе «Диагноста», хотя киберы и сами отлично справились бы с этим. Через полчаса Аспирин вышел к ним, опустив голову, и сказал, что Коля свое отлетал, потому что сетчатка и глазной нерв выжжены полностью…
* * *
Гал проснулся внезапно – как от сигнала боевой тревоги. Но в каюте было темно, и тихонько посапывал во сне Глико, и не рассыпался в коридоре горохом топот бегущих в ангары пилотов…
Тем не менее что-то случилось – Гал чувствовал это. Несколько секунд спустя, словно в подтверждение его опасений, у изголовья запищал сигнал вызова, и послышался голос дежурного: «Светов, проснись». – «Да я и так не сплю, – стараясь говорить потише, пробурчал в ответ Гал, покосившись на безмятежно посапывающего Глико. – Что случилось?» – «Тебя вызывает к себе Эмов». – «Среди ночи?» – «Ну, ты и шутник, парень!.. Это на Земле бывает ночь, а здесь – постоянная боевая готовность». – «Ладно, понял».
