Словно откликнувшись на его мысленный призыв, Чужаки в последний раз проделали свой коронный маневр – разгон и поворот под прямым углом к курсу, – а затем пошли с двух сторон добивать «Громовержец».
Гал еще успел проговорить в ларинг коммуникатора: «Держитесь, братцы!», а потом все стало происходить с такой быстротой, что мозг не успевал оценивать события, а только фиксировал их.
Чужаки сделали два молниеносных захода, и Гал всем своим телом ощущал попадания в корабль, – словно невидимые черные лучи прошивали не броню, а его самого. Аварийные лампочки на блок-схеме корабля загорались одна за другой, образуя причудливый узор, сигнализирующий о пробоинах в отсеках…
Только бы они не попали в груз, думал Светов. Куда угодно – только не туда, иначе мы превратимся в небольшое солнце, а этого не хочется, хотя звучит так красиво…
Сначала Чужаки, видимо, не ожидали, что транспортник возобновит огонь из своих боевых точек, а потом решили погасить их, потому что атаки их стали более целенаправленными именно против хвостовой части.
И все-таки две БТ еще отплевывались короткими очередями. Третья же бухала из лазерной пушки по мелькающим вокруг корабля серым теням.
Время словно замедлило свой ход, и в какой-то момент Гал обрел совершенно новое восприятие происходящего. Он увидел, что с левого борта, под углом примерно в двадцать градусов к кораблю, приближается спейсер Пришельцев, а пулеметная трасса от БТ-1 тянется к нему, но не может дотянуться – не хватало самую малость.
И тогда Гал повернул корабль влево и надавил на кнопки экстренного торможения. Ощущение возникло такое, словно скоростной магнитопоезд на полном ходу налетел на бетонную стену. Ремни безжалостно сдавили грудь, и стало нечем дышать; кровь прихлынула к глазам, но Гал успел разглядеть, как «калоша» все-таки напоролась на огненно-багровую трассу, а потом вспышка озарила левый борт «Громовержца» и ударная волна отбросила корабль в сторону…
– Гал, я сбил его! – раздался в коммуникаторе торжествующий вопль Фила Кузьмина. – Ты видел, а? Я попал в него!
Гал отключил торможение и потер ладонью ноющую грудь.
– Поздравляю, Фил, – сказал он. – Продолжай в том же духе!
– Да ты просто снайпер, Фил! – вклинился в разговор голос Сергея. – По такому случаю с тебя причитается!..
– Это с тебя причитаться будет, – радостно засмеялся Кузьмин. – Кто мне твердил, что не нужно учитывать кривую Гаусса?
– По-моему, ты, наоборот, не сделал на нее поправку, – возразил Глико.
