— Звали меня, мисс?
— Да, Альфред. Я слышала, ты не хочешь идти за рыбой. В чем дело?
— Кто сказал, не хочу? Схожу, коли надо, — мрачно отозвался молодой человек. — Вам стоит только приказать.
— Да, пожалуйста, Альфред. Мне нужна к ужину рыба.
— Хорошо, мисс. Иду.
Уходя, он еще раз вызывающе глянул на миссис Крессуэлл. Та вспыхнула и тихо пробормотала:
— Нет, это решительно невыносимо!
— Знаете, о чем я подумала? — повернулась к ней мисс Гриншо. — Эти господа — как раз то, что нам нужно. Миссис Крессуэлл удивленно на нее воззрилась.
— Простите, мадам, я не совсем…
— Для дела, о котором мы говорили, — пояснила мисс Гриншо и, повернувшись к Реймонду Уэсту, осведомилась:
— Я ведь не ошибаюсь? Лицо, в пользу которого составлено завещание, действительно не имеет права быть свидетелем?
— Нет, — согласился тот, — не ошибаетесь.
— Я так и знала, — кивнула мисс Гриншо. — Уж настолько-то я в законах разбираюсь.
Она бросила лопатку в корзину для сорняков.
— Вы, оба, кажетесь мне заслуживающими доверия. Не откажитесь подняться со мной в библиотеку.
— С удовольствием, — галантно согласился Хорее. Они прошли в просторную гостиную, когда-то выдержанную в желто-золотых тонах. Теперь парча драпировки совсем выцвела, а мебель покрыл толстый слой пыли. Пройдя через большой, тускло освещенный холл, они поднялись по лестнице на второй этаж и вошли в одну из комнат.
— Дедушкина библиотека, — объявила мисс Гриншо. Хорее с нескрываемым любопытством огляделся. Комната была полна диковин. Повсюду, в самых неожиданных местах, красовались головы сфинксов;[4] один из углов полностью занимала огромная бронзовая скульптура, изображающая, по-видимому, Поля и Виргинию;[5] у стены громоздились колоссальные бронзовые часы с украшениями в классическом стиле. Едва их увидев. Хорее поклялся себе, что сфотографирует их, чего бы это ему ни стоило.
— У нас здесь собрано очень много книг, — заметила мисс Гриншо.
Реймонд небрежно пробежался взглядом по корешкам и не нашел ни одной сколько-нибудь интересной. Непохоже было, чтобы их вообще кто-нибудь когда-то читал. Это были великолепно переплетенные тома классической литературы, изданные лет девяносто назад и с тех пор пылящиеся в библиотеке каждого желающего считать себя начитанным джентльменом. На полках виднелась и более легкомысленная литература — тоже конца прошлого века, — но и эти книги вряд ли когда-нибудь кто открывал.
Мисс Гриншо подошла к массивному письменному столу и, покопавшись в его недрах, извлекла оттуда сложенный лист пергамента.
