— Вечно тебя нет, когда надо, — рассердилась Лита и подошла к воротам, осторожно переступая по острым береговым камням. Она хотела постучать, но дверь оказалась открытой. Она нерешительно заглянула внутрь, слушая, как скрипят петли и створка откатывается под нажимом ее легкой руки. Там было темно. Пахло свежезаваренным чаем, пылью и солью.
— Ну так ты входишь или как? — послышался откуда-то из темноты знакомый голос.
Она шагнула, и разглядела — в самой середине замковой залы стояло драное кресло, покрытое шалью с длинной бахромой. Перед креслом шумел на керосинке маленький, закопченный с одного боку чайник. В кресле сидел слегка небритый мужчина в джинсах, белой майке-безрукавке и тапочках на босу ногу. По левой руке у него бегала узкая серебристая ящерица. С густых спутанных волос капало белое вино — прямо на майку, и на ящерицу.
— Нету ее дома, — сказал сидящий в кресле, нервно глядя на Литу сквозь мокрые волосы, спадающие на лоб.
— Я подожду, — успокоила его Лита.
— Мне нужен кто-то, кому до меня нет дела, — проворчал он и добавил, не понижая голоса. — Ходят тут всякие…
Не успела Лита придумать достойный ответ, как он лягнул керосинку, опрокинув ее на пол вместе с чайником. Керосин разлился по паркету и неторопливо соединил свое текучее тело с пламенем. Вода из чайника с шипением возразила огню, крышка его долго катилась прочь, пока не ударилась в стену.
— В этом доме есть огнетушитель?! — завопила Лита, с ужасом глядя на горящий пол и краем глаза замечая, что в кресле уже никого нет.
В руках у Литы оказался тяжелый металлический цилиндр. От неожиданности она уронила его. В воздухе появился Фома — как ни странно, весь целиком, без всяких фокусов. Он управился с огнетушителем и профессионально загасил пламя.
Лита видела его худую спину и ничего не думала.
Потом в руках у Фомы оказалась бутылка с пивом вместо огнетушителя. И все сидели за столом, покрытым клеенкой — и Фома, и Илсе, которая уже не была русалкой, и ее друг — теперь поверх майки он надел прозрачную дождевую куртку из целлофана, с капюшоном. Фома хитро поглядывал под стол и хихикал.
— Не надо, Джим! — взвизгивала Илсе, подпрыгивая на стуле. Джим криво усмехался и тянул к вазе с печеньем — через весь стол — свою руку с налипшими на ней голубоватыми чешуйками.
…Лита спала в комнате для незваных гостей. Но нет, спать она не могла — утро уже готовилось согнать ночь с небосклона.
Лита лежала на похрустывающей от каждого движения постели и смотрела на Фому, который сидел на подоконнике (или парил над подоконником, Лита не могла точно решить).
