— Это тебе второй урок, — заявил Рено спокойно, когда в ее золотых глазах появилось разумное выражение.
— Что ты… имеешь… в виду? — с трудом произнесла она.
— Я быстрее тебя. Это первый урок. Я сильнее тебя. Это второй урок. А третий урок…
— М-м-м… какой?
Рено загадочно улыбнулся, посмотрел на дрожащие губы Евы и проговорил хрипло:
— Третий урок нужно извлечь мне.
Он увидел ее широко открытые, недоумевающие глаза и снова улыбнулся.
На сей раз Ева поняла, почему улыбка показалась ей загадочной. Она была слишком неуловимой, тонкой для такого огромного человека, как Рено Моран.
— Я узнал, что от твоих губ легко потерять голову, — сказал он просто.
Прежде чем Ева успела что-то ответить, Рено снова опустил голову.
— А теперь отдай мне обратно, gata. Мне это очень даже понравилось.
— Что? — недоумевающе спросила Ева, одновременно размышляя, не сошла ли она с ума.
— Твой язычок, — ответил он прямо у ее рта. — Высунь свой блестящий язычок и потри его о мой.
В первое мгновение Ева подумала, что ослышалась.
Рено принял молчание Евы за согласие. Он опустил голову еще ниже и хрипло застонал от удовольствия, снова коснувшись ее языка.
На миг Ева почувствовала себя той жемчужиной из ожерелья, которую деликатно держали могучие руки. Затем она вспомнила, где она, кто такой Рено и все предостережения донны относительно природы мужчин.
Ева отдернула голову, но уже после того как ощутила прикосновение его горячего языка к своему.
— Нет! — решительно сказала Ева, вновь испытывая страх.
Но на этот раз она испугалась себя, потому что испытала непонятную слабость.
Донна Лайэн предупреждала о том, чего хотят мужчины от женщин, но она никогда не говорила Еве, что желание может быть взаимным.
— Почему нет? — спросил Рено спокойно. — Тебе понравилось целовать меня.
— Нет.
— Не лги, gata. Я чувствую это.
— Ты… ты громила и вор.
— Ты наполовину права. Я воюю, я с ружьем. Но что касается воровства… Я беру только то, что является моим по праву, — жемчуг, кольцо, журнал — и девушку с золотыми глазами.
— Игра была нечестной, — проговорила Ева в отчаянии, когда Рено снова наклонился к ней.
— Это не моя вина. Не я сдавал карты.
Рено лениво прикоснулся ртом ко рту Евы, слушая, как ее напряженные губы пытаются что-то возразить.
— Но… — начала она.
— Тихо! — Рено пресек протест девушки тем, что куснул ее нижнюю губу. — Я выиграл тебя — и я намерен этим воспользоваться.
— Нет!.. Прошу, не надо!.
— Не беспокойся, — Рено медленно оторвался от губ Евы. — Тебе понравится. Я позабочусь об этом.
