– Простите, – опять послышался за спиной голос хозяина, ворвавшийся в его мысли и заставивший его вздрогнуть. – Мне пора закрывать.
– Что? Ах да, конечно… пора закрывать…
– Уж извините.
– Да, пожалуйста. – Он поднялся, бросил на столик купюру и тяжело заковылял к выходу.
– А как же молоко? – донесся ему вслед голос хозяина.
Но человек его не услышал. Ставя ноги одну перед другой, он шел вверх по крутому и ухабистому, как речное русло, переулку. Одолев подъем, оглянулся. Свет в окне Клары медленно тускнел. Все встало на свои места. Улица расстилалась перед ним ровной полосой, дома низко кланялись ему, небо темнело, перед тем как вспыхнуть новыми огнями.
По дороге в больницу он вновь перемалывал в уме ту старую историю. Никто не заметил, как он вошел в палату матери, сел у кровати, на которой неподвижная старуха сверлила потолок стеклянными глазами, ампутированным мизинцем погладил краешек простыни. Обрубок свело судорогой – не сильной, а приятно болезненной.
«Я не трону тебя, мама, не бойся», – мысленно произнес он совсем детским голосом.
Потом взял лист бумаги и стал с какой-то одержимостью выводить на нем имя сироты, которое не стерлось в памяти за тридцать два года. Он написал его столько раз, что на листке совсем не осталось белого пространства.
– Добрый вечер, – послышался за спиной женский голос.
Человек обернулся.
– Видите, насколько тут лучше вашей маме? – с улыбкой проговорила молодая докторша.
Человек еще не видел ее в халате. К ним домой она всегда являлась без халата. В белом она показалась ему более миловидной. Пока, наклонившись над старухой, она сосредоточенно слушала пациентку, он успел внимательно ее рассмотреть. Сильные точеные ноги. Кожа даже под чулками не производит впечатления нежной. Наверняка волосатая. А у волосатых женщин кожа всегда грубее.
Докторша поднялась, повесила на шею фонендоскоп, уперлась рукой в бок и выпятила грудь. Устала. Это он прочитал по глазам.
– Целый день на ногах? – спросил он.
– Что? – не поняла женщина.
– Представляю, как болят у вас ноги в конце дня.
– Да. Тромбофлебит у врачей – такая же профессиональная болезнь, как у официантов, – ответила она со смешком.
– Сочувствую вам.
– Хм… спасибо… – смутилась докторша.
– Вам надо лечь и поднять ноги кверху, чтобы восстановить кровообращение.
– Знаю… Я так и делаю.
– Дома?
– Да. Вечером.
– Хорошо. О ногах надо заботиться.
Докторша не нашлась что ответить.
– Тем более о таких красивых, – добавил он.
