Брунгильду больше всего пугает то, что не шевелится. И что она его любит – пугает. Как скоро выяснится, небезосновательно.
И зачем только Брунгильда признается ему в своей любви?
Чистосердечно, как на духу.
– Люблю тебя, Лопухнин, – скажет, – вот. А за что и почему – не знаю.
А Лопухнин ей скажет:
– Есть в моем великом народе мнение, что любовь зла – полюбишь и козла.
– Was ist das “козла”? – спросит Брунгильда, словно все остальные незнакомые слова были ей предельно ясны.
“Как бы тебе это объяснить?” – по сей день размышляет Лопухнин – и не объясняет. И какой из своих народов он имел в виду, не уточняет тоже.
Chemnitz – Rotenburg
