Вика молодец: поняла, что от меня ей один убыток, и удалилась. Вита
– она просто большая очень: еще не ощутила, сколько я от нее отъел.
Почувствует – тоже убежит. А ты, что ты там думаешь по моему поводу?
Неужели и тебя я скушал, как волк Красную Шапочку? Вспомнил вдруг твои слова: “Мы дали друг другу именно то, чего каждому из нас не хватало”. Придерживаешься ли ты до сих пор этой версии? Ведь только в ней возможное оправдание…
Вот говорят, что молодежь теперь очень работящая. Не знаю, не знаю.
Мне порой кажется, что именно наше поколение слишком упертое. Так охотно поменяло оно мягкий советский хомут на жесткий рыночный!
Вкалываем, как бобики, а все равно ведь не успеем заработать – ни на дачу, ни на машину, ни на пенсию удовлетворительную. Зачем же так уродоваться пять дней в неделю, а потом двое суток у телевизора с пивом очухиваться?
Сашка наш уже более-менее себя обеспечивает, но службы часто меняет и всякий раз очень критически взвешивает условия работы и оплату труда. Высоко ценит себя и свое время. Хочет, чтобы работодатель его заинтересовал, – и в этом он прав безусловно. Может, на его ровесниках мои модели стимулирования наконец подтвердятся? Эта проблема ведь и для Запада актуальна: европейцы расслабились вконец, на шею иммигрантам афро-азиатским сели. Дадут мне с моими товарищами
Нобелевскую премию задним числом… Вон физиков Гинзбурга и Абрикосова недавно отметили за ихние чуть ли не юношеские открытия.
Размечтался… Но на ком все мои теории трещат по швам – это на моей
Вите, большой и непредсказуемой. “Я ни к чему не стремлюсь, – спокойно так констатирует. – Мой идеал – весь день валяться в постели или разгуливать в розовом пеньюаре”.
Пеньюара подобного на ней не видел никогда, но представляю ее в нем легко. Такая она – ленивая, томная, даже сонноватая, но притом глубокая и влекущая – как Россия. И, припадая к ней, сильно заряжаешься…
А потом я это электричество неплохо использую – в том числе и для того, чтобы Беатрису поддерживать. У нее с книгой мучительная неопределенность: до осени бесполезно и трепыхаться насчет издания.
Да к тому же родители ее ох как одряхлели – все больше времени она проводит с ними на даче. Когда я за Бетой туда увязываюсь, начинаю ей навязчиво помогать, она иной раз меня обрывает: “Лучшее, что ты сейчас можешь сделать, – это свою собственную жизнь улучшить, укрепить. Тогда и мне легче станет”.
Вот я и укрепляю… Опять скажу: единая энергетическая система. Но получается так, что одно из трех звеньев всегда в миноре. Только
