По-моему, таких, как ты, женщины подобного поведения называют котами. Вот так-то, котик мой… Ладно, все, что ни делается, делается к лучшему. Наверное, теперь мне тебя легче будет разлюбить…
Может быть, именно этого я и добивался своим дурацким письмецом: подсознательно хотел тебе помочь навсегда от меня избавиться и уже не испытывать лишних страданий.
Но можно и другое здесь увидеть – чисто эгоистическое и довольно свинское намерение показать тебе: мол, посмотри – молодые, раскованные женщины мне отдаются без всяких там гарантий и тем более без брачных обязательств. А ты… Очень невыгодное для меня истолкование, очень некрасивое… Однако оснований не лишенное.
А что тебе я тогда ответил – не помню. Нечем крыть было. В конечном итоге ты оказалась трижды права – и насчет меня, и насчет Вики, и насчет Виты.
С Викой не то чтобы регулярно, но встречался – уже в интервале между письмом и звонком. С ней так легко и просто. Пожалуй, слишком легко.
И действительно, я балуюсь и порчусь от ее молчаливой покорности.
Совсем не пришлось ее завоевывать, и это меня даже немного тревожит.
Что она от меня скрывает? А я, не умея расположить ее к откровенности, сам распускаю язык. Лежа в расслабленном состоянии, недавно стал высказываться в том духе, что мне раньше нравились главным образом женщины крупных форм, а с нею я впервые оценил прелесть миниатюрной фигурки. (Тоже мне гурман нашелся! И как будто я снисхожу до нее, прощаю ей ее скромную весовую категорию!) А она так беззащитно: “Главное, чтоб я тебе нравилась”. И тут же стала рассказывать про одну свою подругу, высокую и грудастую, чуть ли не предлагая ее сюда пригласить и со мной познакомить. Может быть, у нового поколения секс втроем уже в порядке вещей, но я еще для него, пожалуй, не созрел. Нет, говорю, никаких подруг не надо.
Про свое женское прошлое говорит уклончиво и неохотно. Как о малозначимом факте сообщила, что побывала замужем: в двадцать лет выскочила за преподавателя электротехнического института, где тогда училась. “Он мне понравился, потому что он был похож на молодого
Бунина”. Тот несколько лет назад умер, и вот теперь Вика живет в двух комнатах одна, причем на часть жилплощади может претендовать взрослая дочь этого “Бунина” от первого брака.
– А какая дальше была у тебя личная жизнь? – довольно бесцеремонно спрашиваю я.
– Да никакой, – отвечает. – Как-то мне не везло. Не будем говорить о присутствующих, но если бы я стремилась встречаться с душами, а не только с физическими оболочками, то, наверное, до сих пор бы осталась девственницей.
