– Сравнение лестное. Только уж, извини, я на двери своей квартиры не напишу “любовница некоего Петрова”… Погоди-ка… Ведь реальное место американского президента занимает следующий. Значит, и у тебя следующая появилась?
– Это не совсем телефонный разговор. Можно потом расскажу?
– Не можно, а обязательно. Я из тебя все выну. Врать будешь жене, а мне доложишь всю правду. Можешь в письменном виде.
Господи, опять слышу твой смех. Что, ты успокоилась? Что, я действительно могу тебе и про Виту рассказать? Наверное, у тебя есть кто-то. Или мужа снова полюбила. Ладно, я ведь сам хочу, чтобы тебе было хорошо.
Теперь позвоним купчинской купчихе (так я Виту про себя называю за кустодиевские формы ее тела). Но тут происходит нечто. Только произношу свое скромное имя, как на меня обрушивается трехэтажный каскад из выражений, которые даже не каждому мужику впору выговорить. А потом короткие гудки. Не туда попал? Нет, голос был тот самый, и говор “ма-асковский”. Но какие основания, черт возьми, были у нее меня так далеко посылать?
В смятении отправляюсь в свой офис, но по дороге решаюсь еще раз набрать злополучный номер и в ответ на ее уже спокойное “алло” осторожно начинаю:
– Извините, я тут звонил и спрашивал Виту…
– Ой, это ты? Ты, который тогда в испанском ресторане?
– Да, в испанском, но, может быть, не один я…
– Да нет, теперь уж я твой голос точно узнала. А потом, после – ты такой нежный был и трепетный, я запомнила. Как здорово, что ты перезвонил! А я тебя спутала с другим Юрой, это такой гад… Положила трубку – и вдруг сообразила, что это мог быть ты. Сижу и ругаю себя последними словами…
– Ну, последние слова ты на меня вылила. Неужели бывают еще круче?
– Ой, да ты еще и остроумный! Я должна срочно возместить тебе моральный ущерб. Давай назначим время и место.
Нет, совсем она не купчиха. Дарит себя щедро и безоглядно. А как моему подарку скромному обрадовалась! Вообще девушка, я сказал бы, очень реактивная. В том смысле, что реагировать умеет классно.
Лишних вопросов не задает, но уж если спрашивает, то ответ выслушивает с полной эмоциональной отдачей, прямо впитывает каждое слово.
О себе рассказывает довольно откровенно, не оставляя поводов для недоумения, но и не грузит собеседника чрезмерным объемом информации. Степ бай степ: надо что-нибудь и на следующие разы оставить.
С мужем давно в разводе. Воспитывает одна десятилетнюю дочь: “Она у меня такая серьезная и как бы мужское начало в нашей семье представляет”. Сейчас Вита оставила дочь на попечение своей матери и приехала в Питер по приглашению некоего “покровителя”.
