“охватило и интеллигентные круги общества” (с.315): “Нынешняя агитация правильно уловила настроение общества, считающего евреев нашим национальным несчастьем” (Генрих фон-Трейчке). “Евреи никогда не могут слиться с западно-европейскими народами” и выражают ненависть к германизму (с.316) – примерно то же самое писали русские антисемиты с заменой германского и западно-европейского на русское и славянское. Однако они обвиняли только еврейскую религию, еврейский образ жизни, не додумавшись до идеи биологического предопределения:
“Евреи не только нам чуждая, но и врожденно и бесповоротно испорченная раса” (Е.Дюринг).
Но это все копилось среди наций-гегемонов, нации же порабощенные наверняка были снисходительнее к другим угнетенным? В Польше подчинение ее России лишь усилило традиционную неприязнь к евреям – теперь уже как к проводникам русской культуры. А о таком гнете над евреями, как в Финляндии, по свидетельству Жаботинского (с.433),
“даже Россия и Румыния не знают”: “Первый встречный финн, увидев еврея за городом, имеет право арестовать преступника и представить в участок. Большая часть промыслов евреям недоступна. Браки между евреями обставлены стеснительными и унизительными формальностями…
Постройка синагог крайне затруднена… Политических прав евреи лишены абсолютно”.
Если даже все это и чистая сионистская пропаганда, можно с облегчением констатировать, что к репутации Финляндии от нее ничего не присохло. Причем Солженицыну этого совершенно и не требуется, он желает только показать, что с Россией европейское общественное сознание обошлось несправедливо. И он совершенно прав. С тем уточнением, что и любой другой образ – фантом – Финляндии или России был бы несправедлив, ибо тоже создавался бы не фак тами, – вернее, отчасти, конечно, и фактами, но из их необозримого океана господствующие фантомы все равно отбирали бы только нужные, перекрашивая и дополняя их для формирования им угодных новых фантомов. Фантомы, творимые фантомами, – никаким иным общественное мнение быть не может. Так что идти с фактами против фантомов – только укреплять их, ибо здоровому фантому, как и доброй свинье, все пойдет впрок: какими фактами его ни корми, он всегда сумеет трансформировать их так, чтобы превратить неугодный ему объект в источник величайшей опасности, а угодный в отраду и надежду человечества. Советскому Союзу в пору его самых чудовищных преступлений с рук сходило все, хотя, как подчеркивал сам
