Чаадаева можно выписывать страницами: и бурной-то поэтической юности у русского народа не было – одна сплошная тусклость, оживляемая лишь злодеяниями и смягчаемая только рабством, и идеалов-то долга, справедливости, права и порядка у русских нет – словом, чего ни хватишься, того и нет, а есть исключительно полное равнодушие к добру и злу, к истине и ко лжи (чаадаевская горечь несомненно продиктована именно таким равнодушием). И если даже взять славянофилов, ну, хоть Хомякова – и у него Россия “в судах черна неправдой черной и игом рабства клеймена, безбожной лести, лжи тлетворной и лени мертвой и позорной, и всякой мерзости полна”.
Хорошо, поэты, философы – народ крайностей, но реалистическая-то проза как будто гонится за типическим? “Они первые были бы страшно несчастливы, если бы Россия как-нибудь вдруг переустроилась, хотя бы даже на их лад, как-нибудь вдруг стала безмерно богата и счастлива.
Некого было бы им тогда ненавидеть, не на кого плевать, и не над кем издеваться!” – это Федор Михайлович писал о сливках беспримесно русского и передового общества”. Или вот вам Потугин из тургеневского “Дыма”: всюду нам нужен барин, у нас и гордость холопская, и самоотречение лакейское, Запад браним, а внутри лебезим, ни одного изобретения не внесли в Хрустальный дворец человечества, даже самовар и лапти откуда-то стянули… Это джентльмен. А вот самородки из бунинской “Деревни”: “Боже милостивый! Пушкина убили, Лермонтова убили, Писарева утопили,
Рылеева удавили… Достоевского к расстрелу таскали, Гоголя с ума свели… А Шевченко? А Полежаев? Скажешь, – правительство виновато? Да ведь по холопу и барин, по Сеньке и шапка. Ох, да есть ли еще такая сторона в мире, такой народ, будь он трижды проклят!” “Вот ты и подумай: есть ли кто лютее нашего народа?” – за мелким воришкой весь обжорный ряд гонится, чтобы накормить его мылом, на пожар, на драку весь город бежит и желает только, чтоб забава подольше не кончалась; а как наслаждаются, когда кто-нибудь бьет жену смертным боем али мальчишку дерет как сидорову козу! А историю почитаешь – волосы дыбом встанут! Брат на брата, сват на свата, вероломство да убийство, убийство да вероломство… И в былинах сплошной садизм -
“выпускал черева на землю”, и в песнях сплошной сволочизм – “вот тебе помои – умойся, вот тебе онучи – утрися, вот тебе обрывок – удавися”… Вся Россия – дикая, нищая, злобная деревня, – ну, что худшего может выдумать самый лютый еврейский ворог?
