И ей снился сон, что Боб с Розой кружат вокруг нее, как акулы, и говорят: “Ты сколько людей погубила, девочка? Ты ведь и родню свою всю потопила. Иди сюда…” Недолго думая, Гера шарахнула чудовищ молнией, и они исчезли.
Соседям сверху показалось, что у этих придурков снизу что-то взорвалось. Впрочем, потом стало тихо.
Утром Геру разбудил будильник. Она открыла глаза. Могучего храпа
Боба слышно не было. Девочка встала с дивана и тихо позвала:
– Боб! Роза!
Никто не ответил. Сразу стало страшно, как тогда, на катере, когда неизвестно куда потерялась тетя… как ее… повариха. И как странно смотрел на нее капитан с почти женским голосом.
Девочка быстро собралась, взяла сумочку и выскочила из квартиры.
Муса очнулся от запаха уксуса. Он долго не мог открыть глаза, а когда наконец-то открыл – долго не мог сфокусировать взгляд. Потом все же сфокусировал.
Мама Геры тщательно протерла лицо Мусы. Он облизнул губы.
– Ну слава Богу, – сказала теща. – Неделю температуру сбивала.
– Что?.. – По лицу Мусы было видно, что он не помнит, что вообще случилось.
– Наводнение было. Три моря, не поверишь, получилось. Наше море
Новым назвали. Города, деревни – все под водой. Гера, видимо, потонула. – Мама тяжело всхлипнула. – Брата твоего тоже найти не можем.
– А папа? Виталик, Иринка?
– Да они-то слава Богу…
Получалось, что почти все живы.
Со временем у Мусы сложилось впечатление, что никто, собственно, и не погиб во время этих странных наводнений. Все знакомые оказались живы, и их родственники, и знакомые знакомых, родственники родственников. Бабушка одного из его коллег потом рассказывала, что и после войны было так же. Похоронки за всю Отечественную текли рекой, а как закончилась война, то тут, то там радость: вернулись, несмотря на похоронки.
Он не стал писать матери о том, что жив. В конце концов мать свою он знал, она всегда любила только Джамбула, и того, что младший не остался в живых, она Мусе никогда не простит. Поэтому он решил осесть в Малых Мостках, вместе с родственниками покойной жены, и в конце концов успокоился.
Правда, однажды он все же вздрогнул, проходя мимо пристани Малых
Мостков пасмурным днем, через месяц после наводнения.
Полупрозрачное лицо его жены совершенно спокойно проплыло перед глазами Мусы. Он наблюдал призрак в течение пяти с половиной минут, пока привидение шло в толпе беженцев к трапу. Потом оно пропало.
Версий о причинах наводнения не было. Всем точно было известно, что одна девка рожала, вот и выперло ее на три моря.
