Мама называла это петушиться по глупостям, она не любила таких разговоров и не могла к ним привыкнуть, хотя происходили они несколько раз в неделю. Каждый раз она пыталась успокоить спорщиков.
Робко касалась папиного плеча и в ответ слышала: “Подожди, ты видишь, что он не понимает элементарных вещей?”.
Еще иногда можно было видеть отца, сидящего вечером в шапке и пальто у телефона и кричащего кому-то в трубку: “Ты чем, кретин, страну будешь кормить? А кто будет кормить? Крестьяне, которых разорили?..”.
Это означало, что он, придя с работы, из своего института, где преподавал, еще не успел раздеться, но сразу засел за телефон. В таких случаях мама вздыхала: “О, господи! Опять Смольный”. Отец был химиком, специалистом по ректификационным колоннам и обратному осмосу, правда, я до сих пор не знаю, что это такое.
– Это русские сигареты? Можно я попробую? Спасибо. – Пит закуривает и опять наставляет на меня свой упрямый подбородок. – Так вот, ты понимаешь, что наша система сгнила? Это была хорошая система, но она сгнила. В Европе начинается кризис. Ты увидишь, скоро сам увидишь.
У меня в голове шумит крепкий “Дювель”, я смотрю на Пита и чувствую что-то похожее на ностальгию. Если бы он еще по-русски говорил, и если бы мы сидели на московской кухне, то это было бы просто дежа вю из восьмидесятых. Почему они тут продолжают
петушиться по глупостям, а у нас я уже давно ничего такого не слышал?
Но мне слишком трудно увидеть признаки гниения европейской системы, особенно в первый же день. Поэтому я перевожу разговор.
– Пит, а ты о чем пишешь? Ты говорил, что роман у тебя.
– Пишу? Ты знаешь, я пишу свой первый роман уже третий год, но конца пока что не видно. И это роман о таких вещах… Знаешь, есть вещи, которые мы выбрасываем из своей жизни, когда они становятся не нужны больше. Когда нам выгодно делать это. Ты понимаешь, что это могут быть не только вещи, но и люди или понятия. Ты понимаешь меня?
– Да.
– Это может быть, например, даже любовь. Когда она устаревает или надоедает, то мы избавляемся от нее, как от старой обуви. И приобретаем новую. Или наоборот – приобретя новую, выбрасываем старую. Ты ведь знаешь, что тут масса людей больна шопингом? – Он несколько раз раздраженно затягивается, наверное, думая про сгнившую систему, в которой люди выбрасывают любовь. – А ты о чем пишешь?
– О своем дедушке. Этот дедушка работал при Сталине в Политбюро, довольно крупный деятель был.
– Он тебе рассказывал что-нибудь интересное?
