Борисенко знал, что на развилке стоят омоновцы. На прошлой неделе он проезжал этот блок-пост.
2
На развилке стояли пэпээсники. Они заменили на блок-посту других пэпээсников, а раньше, когда-то, здесь действительно стояли омоновцы.
Майор милиции Блинов, как только началась пальба за зелёнкой, а попросту – за лесом, скрывавшим участок дороги за поворотом, вышел на связь. Он предлагал разведку отделением (то есть десятью бойцами, которых сам и надеялся возглавить). Предлагал вызвать вертолёты – которые и должен был вызвать, но в случае нападения на его блок-пост. Или вызвать артиллерию – какую-то артиллерию, может, "Град", – она где-то стояла и могла работать в его интересах. Но получил приказ: "Полная боеготовность. Ждать указаний".
Блинов был молод и моложав по-мальчишески. Романтика в нём, особенно в военной её части, ещё не до конца уступила место цинизму. Имея связи и быстро проходя служебные ступени, Блинов ещё всерьёз относился к некоторым вещам. Нельзя сказать, что он верил в то, например, что милиция предназначена для правопорядка, но всё же во что-то хорошее он верил. Главное, что в душе Блинов был больше военным, чем ментом.
Поднимая пыль, бронетранспортёр нёсся на блок-пост так, что милиционеры в бронежилетах и сферах, выставив вооружение из-за бетонных плит, могли подумать, что чехи захватили этот бэтэр в колонне, и теперь – это теракт. Больше всех так мог подумать Блинов. Но он подумал просто: "Бэтээр с боем прорвался из засады".
"Омоновцы" забросали Борисенко вопросами, но Борисенко нечего им не мог пояснить внятно. – Отдохни капитан. Водки хочешь? – спросил его Блинов уважительно.
– Да… нет… давай, – промямлил Борисенко, садясь на патронный ящик в "курилке".
Борисенко вообще не пил водку (если сравнить Борисенко с Блиновым – они были одного возраста, – то Борисенко как раз в душе был больше ментом, чем военным); но сейчас Борисенко выпил полный пластиковый стаканчик водки, не опьянел. Он вряд ли заметил, что выпил водку. Для пэпээсников он был вырвавшимся из "ада" офицером. Борисенко прочёл это в их глазах и уже тогда выработал свою линию поведения. "Главное – не оправдываться, – думал Борисенко. – Они сами все там мудаки, по-любому".
Трескотня стала слабеть, дав несколько всплесков, запоздалый выстрел, другой выстрел, хлопок подствольника и разрыв после него.
Блинов провожал бронетранспортёр Борисенко завистливым взглядом, наивно проклиная свою ментовскую судьбу.
