На третью ночь навоевавшиеся офицеры не "заказывают войну", но когда плохо проспавшийся Сорокин вылезает из землянки и орёт: "Ёжик, ты где?", нас действительно обстреливают из пулемёта.
Нечаев с Изюмцевым пытаются засечь место, откуда вёлся огонь, но никто больше не стреляет. Мы сидим в "кольце" всю ночь и на следующий день, полусонные, роем окопы, материм проклятых шакалов и, обессиленные, валимся с ног.
В следующую ночь, окончательно побеждённый усталостью и тьмой, я уснул на посту, и Нечай берцем вышиб мне зуб.
Мужество
Лёха Маликов сначала орёт, потом рыдает, потом, сжав от боли зубы, плачет. Из рваной его штанины торчит обломок кости, сапог с остатками конечности держится на ошмётках ткани и сухожилий, волочится по траве, оставляя кровавый след. Изюмцев послал нас снимать сигналки, но мы заблудились и попали на участок с поставленными на растяжку эфками и озээмками. В оцепенении я тащу его на себе и забываю, что иду по минному полю. Мы чудом не подрываемся второй раз.
После того, как мне вручили орден, я пытался убедить себя в том, что наградили меня за вынос раненого с минного поля. Я так и говорил всем, кто спрашивал, за что награда. Так мне было легче и удобней. Эдакий герой.
Но это неправда. Награжден я был за подрыв. За то, что бэтэр, на котором мы поехали за водой, наехал на фугас. Всё мое мужество заключалось в том, что я грохнулся о землю и чуть не сломал себе хребет.
Чрезвычайное происшествие
"Настоящим довожу до Вашего сведения, что 21 июня 20.. года в 16 часов 40 минут я зашел в канцелярию первой учебной роты после того, как почувствовал запах гари…"
Из рапорта ст. л-та Э.Ю. Вострозуб
Старший лейтенант Копылов год не выходил на службу. Он отнёс толстой женщине в секретную часть рапорт об увольнении, потому что его оскорбил командир батальона.
Копылов приехал из Чечни, выходных ему не давали, отпуск за прошлый год простили. Он был потрясён жужжащими пулями и разорвавшимся в клочья прапорщиком Подколзиным.
Копылов нервничал и больно ударил одного рядового. Рядовой нагло грозился подать в суд, потому что не ездил в Чечню и знал законы. Техника в парке стояла без присмотра, и младший сержант со странной фамилией Погибель покинул пост уборки бэтээров. И тут налетел подполковник Брегей и назвал Копылова мудаком.
Худосочный Копылов мнил себя героем войны; он вернулся из первой командировки; там за спецоперацию ему жал руку комдив. Наградной не писали. Боевые задерживали. Люба не любила его. Солдаты не хотели слушать команд этого старшего лейтенанта, зато слышали, что он "мудак", и улыбались, составляя последнюю каплю терпения.
