Хотя Алене было мало и его молодого тела и его славы. Чего-то не хватало ей. И ведь не была нимфоманкой. Даже к врачу заставил сходить. Но нет, все в порядке. И вроде спала с ним с удовольствием, стонала когда надо, даже кричала иногда, доставляя тем Борзикову сексуальное счастье и чувство самости. Хуже всего ему было, когда она его бросила в Париже. В самый трудный момент. Правда, может, его так проверяли и наказывали. Своего рода обряд посвящения. А потом, как-то увидев ее в ресторане, сказал, что на другой женится. “Я на тебя работаю, – не испугалась она. – Сторонников тебе вербую. А потом – я же не отдаюсь им, а иду на сексуальный компромисс”. Он ревновал, но понимал справедливость ее слов. Только Коренева не мог он ей простить. Не потому, что подглядел тогда, а просто боялся, что тот может об этом написать. Все-таки тоже ом де летр, вспомнил он французское выражение. Нет, ему нужны совсем другие летописцы.
Борзиков склонил голову, оглядывая зал, телевидение приехало. Он думал: “Это хорошо. Плохо, что мэр не пришел. Его помощник обещал.
Но не пришел. И спикер приветствия не послал. Скверно. Я же не претендую на политическую роль, они этого понять не могут. Они во мне соперника видят, что плохо. А у меня другие мечты. Великому мыслителю в России всегда мало быть только писателем или мыслителем.
Он – Учитель жизни. Вроде Будды. Или Христа. Или Льва Толстого.
Можно и Маркса вспомнить. Такова и моя роль”. Он нахмурился, думая о пришедшей на его бенефис элите. Конечно, не первый класс. Но все же и не третий. “Таких, как я, очень немного. Не многих могу поставить вровень с собой. Но не Христос я, я – Другой. Теперь я это понимаю.
Хотя Рюбецаль мне этого и не говорил. Я на самом деле антихрист. И нечего бояться этого слова! Оно не ругательство. Оно просто говорит мне, что не люблю я весь этот гуманизм, слюнявый и беспомощный.
Говорят, Христос воскрес, а кто это видел? Дюжина евреев поверила и весь мир заморочила. Не зря мне дарованы вечная молодость и бессмертие. Я и есть самый великий сегодня на Земле человек! Люди ужасаются, а ничего сильному человеку возразить не могут. Кто только
Ницше не ругал за безнравственность! Ругателей нет, а Ницше по-прежнему в центре внимания. Человек подл и рад подличать перед сильным, сильный ему всегда интересен”.
Как-то подростком, еще в деревне, на чердаке нашел он книгу с картинками. Там был нарисован чудной человек в длинном плаще, в шлеме с рожками, такой пес-рыцарь. А перед ним босоногий конопатый мальчишка, вроде отрока Варфоломея, будущего святого Сергия, его лик висел у матери в избе. “Чего ты хочешь? – спрашивал у отрока пес-рыцарь. – Быть всегда любимым женщинами или иметь вечную энергию, когда не знаешь устали?” Вот бы мне такой выбор, подумал маленький Вова, я бы выбрал. Зачем мне любовь женщин? Я бы выбрал вечную энергию и бесконечную славу. А женщины сами придут. И вот странно: то, о чем он мечтал, он получил. И славу, и вечную энергию, только женщины его не любили, они спали с ним за его славу и энергию, но не любили. Его последний брак случился перед эмиграцией.
