– Красота… – шепотом сказал Илья. – Просто рай.
И вновь утонул в тетушкиных объятьях.
– Спасибо, Илюша… Ты все понимаешь… Я тебе расскажу… Вот эта роза.
Какой куст! Гляди. Это ведь настоящая Глория Дей. Тимоша привез ее из Голландии.
Огромный куст цвел щедро и необычно. Желто-лимонные большие розы и тут же нежно-розовые, золотистые с розовым обводом и розовым же налетом, с нежным ароматом и строгим бокалом лепестков.
– Глория Дей… – шепотом, словно боясь потревожить цветок, рассказывала тетушка. – Шесть золотых медалей. В соцветии до пятидесяти лепестков. Ее вывели во Франции в тридцать седьмом году и перед войной увезли в Америку. Последним самолетом. Как национальную ценность. Единственный экземпляр. Там ее размножили и назвали – Мир, в честь победы. Но она потом снова вернулась в Европу. Глория Дей…
– Матушка, завтракать будем? – окликнули Ангелину из дома.
– Сейчас, сейчас… На верхней веранде накрывай, – но потом спохватилась: – Но мы же еще не купались, не плавали. Погоди, погоди… – И – к племяннику: – Илюша, утром надо обязательно плавать.
Еще одна глухая садовая калитка выводила к берегу Волги, к невеликому песчаному пляжу с деревянными купальнями, лестницами, скамейками.
Утренняя речная вода была прозрачна, свежа. Легкий туманец уже истаивал над водой, уходя и прячась по заводям и прибрежным кустам.
Хотелось плыть и плыть, словно растворяясь в этой свежести и становясь ею.
Потом на берегу, на пути к дому, Ангелина, помолодевшая, румяная, внушала племяннику:
– Три раза в день мы должны плавать. Это такое удовольствие. А теперь – чай, чай и чай! – громко известила она, минуя калитку. -
Чай, чай – на верхней веранде!!
Просторный, красного кирпича дом краем второго этажа, высоким балконом ли, верандою, словно крылом, парил над землею, на откос опираясь прочными колоннами.
По обычаю, в этой семье давно заведенному, поутру на столе кипел самовар. Пахучий цветочный чай Ангелина заваривала самолично в фарфоровом объемистом чайнике. Прежде к завтраку блины ли, пирожки она пекла своеручно. Теперь, слава богу, были помощницы. Оставалось лишь потчевать племянника.
– Блинцы с рыбкой. Свеженькую Тимоша привез.
Парили в стопке блины. Прозрачные пласты белорыбицы и розовые – осетровые сияли в солнечном утре на белом просторном блюде.
– Он спит еще? – спросил Илья о дядюшке, с которым ночью летел.
Супруг Ангелины, в жизни прежней – большой милицейский начальник, нынче работал в крупной компании, мотаясь по всей стране. С ним и прибыл вчера Илья на служебном самолете. Тимофей выглядел усталым.
