Хорошо выспались, но чуялась какая-то усталость. У Ангелины, дело понятное, – от возраста.
– Мне теперь по-хорошему, – жаловалась она, – целый месяц нельзя к столу подходить. Нахваталась, напробовалась, дура старая. Так что давай – за двоих. Тебе можно и нужно, худоба питерская. Маша велела тебя откормить, и я откормлю.
Утренний чай, завтрак, обед, чай полуденный и поздний ужин, прогулки среди цветов и в сосновой роще, купанье в реке, долгие семейные разговоры – так прошли день и другой.
Ангелина ходила за новостями к соседям да помаленьку собирала чемоданы для Черногории. "Дресс-код – это важно, особенно в моем возрасте", – говорила она.
Илья никуда не ездил, хотя обычно, живя в Москве, пропадал в библиотеках, архивах. Нынче не тянуло туда.
Это заметила Ангелина, при случае даже похвалив:
– Нам с тобой нынче так хорошо. Слава богу, ты никуда не ездишь.
С этой учебой… Молодец. Сколько можно глаза портить.
На похвалу тетушки, сомнительную, если всерьез, Илья ответил откровенно:
– Что-то мне начинает казатьс я, мама Аня, не туда я полез.
– Разонравилось? – удивилась тетушка.
– Не знаю. С одной стороны, все это интересно, – ответил Илья. – Но, судя по всему, попусту. Говорим и вроде верим, что история – это прошлый опыт человечества. Она учит людей. Но чему она научила?
Шесть тысяч лет назад одни лакомились пятками верблюдов да паштетами из языков жаворонков. Из языков. Жаворонков, – подчеркнул он. – А рядом от голода люди умирали. Прошло шесть тысяч лет. И стало, быть может, хуже. Одни только на закуску едят пиццу за тысячу долларов, запивают вином по десять да двадцать тысяч долларов за бутылку. А возле них – голодные да больные. Чуть не целые страны вымирают в
Африке, в Азии. А сколько у нас своей нищеты. Так где же уроки истории? В чем они? Их просто, видимо, нет. И зачем тогда заниматься пустым?
– Илюшечка, – проникновенно сказала Ангелина. – Зачем ты себе голову забиваешь всякими мыслями? Неужели ты хочешь каких-то революций?
Господь с тобою! Не нравится история – плюнь и займись другим.
Например, цветочками. Будешь на свежем воздухе красоту создавать, а не в пыльных бумажках копаться. Посмотри, какая это прелесть – даже простые цветы. Вот эта кутерьма.
"Кутерьмой" называла тетушка несколько уголков усадьбы, где словно ненароком толпились одной веселой гурьбой алые маки, ромашки, махровые циннии, мальвы, бархотки – все вместе, пестрой копной, разноцветьем радуя глаз, особенно теперь, после дождей, под ярким солнцем.
