Утром после той ночи Ксаврас лично разбудил Смита, и они поехали на берег Вислы. Только они вдвоем: Вышел Иной Конь Цвета Огня исчез куда-то перед самым рассветом. Полковник ничего не стал объяснять; он приказал Айену взять рюкзак, и сам забрал свой. На пикик? - иронизировал про себя Смит. Теперь же, уже полностью проснувшись, он был полон самых паршивых предчувствий. Он бы даже предпочел, чтобы Выжрын вообще не отдавал ему шлема. У американца тряслись руки, когда он выстукивал на компьютере рапорт для штаб-квартиры WCN. Айен предчувствовал что-то ужасное.
- Ну что, договорился?
- Будет, - буркнул Смит, откладывая компьютер.
Выжрын присел рядом на траву, опершись спиной о холодный камень. Перед ними была грязная Висла, догорающие развалины Вавеля и панорама руин остального города. На улицах уже было видно какое-то движение, они заметили даже несколько грузовиков, лавировавших по мостовой между подбитой техникой и фрактальными дырами в покрытии.
- Ты все еще считаешь, будто бы я тебя обманул? - не глядя, спросил Выжрын и протянул руку за сигаретой.
Айен вытряс из пачки одну, глянул на багрово-красную ладонь Ксавраса и замер. Ему показалось, что в этот момент у него даже сердце остановилось. Рука с сигаретой задрожала. Тогда он опустил ее и глубоко вдохнул.
Только в этот момент Ксаврас повернул голову и глянул на американца. Он улыбался.
- Это ты, - шепнул Смит.
Выжрын опустил глаза на свое красное предплечье, провел по нему второй ладонью, тоже огненно-карминовой.
- Я, - кивнул он.
- Ты обманул меня.
- Про руки, нет, - усмехнулся тот еще шире. - Ведь и вправду... с рождения.
Смит пытался все это хоть как-то сложить в голове.
- Так значит, Еврей... Но почему...? Он же знал, я сам видел, он знал; и он же мог уклониться от той пули.
Ксаврас погасил улыбку.
- Еврей действительно был мутантом. И лицо у него действительно было... нечеловеческое. Его пожирал рак. Выхода не было. Так или иначе... И он заключил со мной договор. Он мне верил, доверял. Он был настоящим героем. Если бы ты его только знал... Но так должно было быть; ему приходилось оставаться в тени. Если бы ты его только знал... - он махнул по направлению города. - Это его имя должны они скандировать. Это все его заслуга. Это он меня придумал. Он меня убедил, он сделал из меня Ксавраса. Только таким образом мог он сражаться; на самом же деле он был ужасно слабым, даже влода бы не поднял, болезнь подтачивала его уже много лет, он ужасно страдал...
